– Мы не знаем, как на нем сказался переход. Мы должны обследовать и понаблюдать его какое-то время, – сказал Рэй и аккуратно повернул голову мальчика, прислушиваясь к хрусту, но к счастью хруста не было. Он поставил корсет ему на шею и крепко зафиксировал, – Сандра, бинты в том ящике! Возьми их... Я сейчас вправлю кость, а ты бинтуй сразу. Марк, подготавливай аппарат жизнеобеспечения. – командовал мой брат, и все носились вокруг, подавая ему нужные предметы.

Пока не был подключен аппарат жизнеобеспечения, Рей проверял состояние мальчика вручную. Дыхание ребенка становилось все реже, а пульс на яремной вене еле бился. Марк подключил его, и мы увидели жизненные показатели на мониторах. Я забинтовала хрупкую и тонкую руку мальчика как могла и умела, краем глаза заметила, что пульс начал угасать, и на мониторе поползла прямая линия. Рэй метнул яростный взгляд на экран, а я почувствовала, что меня начинает трясти. Я попятилась назад и прислонилась к колонне.

– Адреналин, пять кубиков! – рявкнул Рэй.

Марк носился по лаборатории как ошалелый, но делал все четко и быстро. Рэй был сконцентрирован как никогда.

– Ему нужна полноценная реанимация... Может, мы позвоним... – сказала я сдавленно.

– Нет времени его везти куда-то! Ты с ума сошла?! Его у нас заберут, и мы его уже больше не увидим! Он же не один из нас! Мы попытаемся реанимировать его прямо здесь! – в голосе моего брата всё больше проступал страх.

Марк подал ему шприц с пятью кубиками адреналина, и Рэй вогнал его прямо в сердце мальчика.

– У нас нет здесь нормального дефибриллятора... Так… Кристиан, подключи вон те электроды к основному генератору! Мы используем его вместо накопительной части. Первый разряд подавай в четыре тысячи вольт!

Кристиан подал ему два электрода, которые Рэй тут же приложил к грудной клетке ребенка.

– Давай!

Первый разряд... Тело мальчика выгнулось дугой и снова опустилось... Прямая линия пульса по прежнему продолжала рассекать пополам монитор. Но Рэй продолжал реанимационные действия. Он схватил полую трубку и осторожно ввёл её в дыхательные пути, чтобы не дать мальчику задохнуться в случае отёка гортани.

– Еще! Повышай еще! До пяти тысяч! – кричал он.

Второй разряд... Пульса по-прежнему не было…

– Марк, давай еще адреналин... Хоть бы сердце выдержало…

И он вогнал очередную порцию адреналина в сердце мальчика.

– Рэй, так нельзя… он мёртв… – эти слова давались мне с трудом.

– Повышай сразу до семи тысяч! Один... Два... Три! – он меня не слышал и упорно продолжал пытаться вернуть жизнь мальчика.

Третий разряд... Тело ребёнка снова дернулось... Но пульс так и не появился. Пот градом катился по покрасневшему лицу Рэя. Он был в отчаянии... Видя, как мой брат борется за жизнь этого ребенка, невероятно тронуло меня, и я тихо заплакала, не в силах больше сдерживать слезы... Неужели все? Неужели бедный ребенок умрет?

– Значит электронная стимуляция не помогла... А-а-а..!!! Хрен тебе! – крикнул Рэй куда-то в верх, – Ну давай же! Давай парень! Живи!

Он сжал кулак и с силой ударил по хрупкой грудной клетке.

Аппарат жизнеобеспечения снова запищал. Точка на мониторе стала неуверенно вырисовывать неровный пульс. Ребенок с хрипом втянул в легкие воздух и вновь задышал.

Всю прошлую ночь я спала под действием снотворного. После всего пережитого было невозможно заснуть... В голове мелькали недавние воспоминания, будоражащие сознание. С таким трудом спасенный мальчик... Белые лица с темными глазами тех неизвестных существ. Утром я поняла, что очень плохо спала, тяжелый сон без снов. Кое-как, одевшись я спустилась вниз. Кристиан дожидался меня на кухне, при этом мило беседуя с моей мамой. Мы позавтракали и сразу поехали в лабораторию, чтобы еще раз увидеть мальчика.

Похоже Рэй не спал всю ночь. Вид у него был очень усталый, а под глазами виднелись темные синяки. Ребенок по-прежнему неподвижно лежал на столе. В его тело были воткнуты десятки игл, и склонившийся над ним Рэймонд аккуратно их вытаскивал и складывал в металлический контейнер.

– Это что, акупунктура? – поинтересовался Кристиан.

– Да... Иглоукалывание, рефлексотерапия... Его мышцы полностью атрофированы. Уф-ф... Уйдет какое-то время на восстановление... – ответил Рэй, смахнув пот со лба.

– Как он? В сознание еще не приходил? – спросила я.

– Нет. Но я думаю, что кризис миновал. Все жизненные показатели уже стабильны.

Только сейчас я обратила внимание, что на локте мальчика уже нет бинтов, и шейный корсет уже снят.

– Рэй, а что с его рукой? И шеей? Где корсет и бинты? Я думала, ты должен был наложить гипс…

– А вот это самое интересное, – хмуро глянул на меня учёный, – под утро мы с Марком сделали рентген всех частей тела, на всякий случай, чтобы убедиться, что ничего у него больше не сломано. И увидели, что за ночь все его раны затянулись. Шейные позвонки были в порядке, а лучевая кость в руке срослась… Пацан сам по себе исцелился!

– Как это возможно...? – спросил непонимающе Кристиан.

– Откуда мне знать? – вздохнул Рэй, – но ведь он не человек, хоть и очень похож на него. Мало ли какие сюрпризы таит в себе его организм?

Спустя несколько дней мы занимались анализом данных в лаборатории. Каждый работал над своим делом, одновременно обсуждая полученную информацию.

– Во-первых, назовём это место Пространством Z, чтобы как-то конкретно его обозначить. Хм... Индикатор покраснел... Значит, в этом образце есть углерод. Это хорошо... – бормотал себе под нос Рэй.

Я стояла рядом со столом, на котором лежал мальчик, и внимательно его рассматривала. Ребенок был укрыт тёплым пледом, на его голове совсем нет волос, не было так же бровей и ресниц.

– Похоже, у него тёмные волосы и брови, волосяные луковицы начали прорастать. – сказала я, приглядевшись к нему.

– Ага, а ещё у него серо-зелёные глаза. – отозвался из другого конца лаборатории Рэй.

– Помнишь тех белобрысых, что бросили его? – спросила я его.

– Они бледные как бумага, белые волосы, брови и черные глаза. – ответил брат, – мальчишка совсем не похож на них, если бы не эта мертвецкая бледнота и еле заметные вертикальные белые полосы под глазами, я бы подумал, что это простой земной малец. Может, поэтому они от него избавились?

– Сомневаюсь, что именно поэтому. Причина как-то... Слишком простая что ли... – задумчиво вставил слово Кристиан.

– В любом случае этот парень уникальный... – заключил Рэй, – но пока вопросов становится еще больше, чем ответов... Эх... Что дает ему способность к самовосстановлению? Марк сейчас работает с микроскопом, изучает его ткани... Может, там будет ответ.

– Сандра, а ты не заметила откуда они вышли? Или как появились? – спросил Кристиан у меня.

– Нет, не видела. Они уже шли... Просто шли вперед. Но ведь откуда-то они пришли

Рэймонд поднял указательный палец вверх и сказал:

– А вот это доказывает еще кое-что. Пространство Z пустует. Там ничего нет. Возможно его забросили и забыли. И наши белобрысые вернулись туда, чтобы воспользоваться этим местом как мусорной свалкой, бросив там ребенка, словно это мешок с отходами. Совершенно очевидно, что они пришли из другого места. Либо из такого же искусственно созданного пространства, либо из настоящего параллельного мира, а может вообще просто телепортировались туда со своей планеты... Что-то фантазия у меня разыгралась. Не надо было, наверное, вчера курить ту гадость…

– Но как они растворились в воздухе это нечто... Это может быть похоже на телепортацию. – рассуждал Кристиан, – интересно, а когда мы там появляемся, это имеет такой же эффект?

– Ребята... Идите сюда! Кажется, я нашёл кое-что интересное. – послышался голос Марка.

Он работал с микроскопом. Помещал образцы в пробирках в центрифугу, вынимал, капал кровь мальчика на предметное стекло и снова смотрел в микроскоп.

– Я перепроверил все несколько раз... Профессор Фостер, гляньте вы…

Рэй подошел к микроскопу и тоже посмотрел в него.

– Невероятно... Ну конечно! Вот он и ответ! Его кровь просто кишит нанороботами!

– Нанороботами? Это же... Микроскопические машины...? – уточнила я, подняв вопросительно одну бровь.

– Именно! Вот кто его исцелил! – Рэй был в восторге, – Кристиан, нам понадобится весь твой потенциал программиста. Ты когда-нибудь что-нибудь взламывал?

– Эм... Вообще-то приходилось. Но я не очень уважаю хакерство.

– Мы должны узнать, какая программа или программы, заложены в этих нанитах. Это вопрос нашей безопасности. Мальчик может быть опасен. Дело приобретает совсем другой поворот. Необходимо выяснить это как можно быстрее.

Этот день оказался очень значимым для всех нас. Код, на котором было написано все управление наноботов, был полностью на языке их создателей.

– Даже если мне это и удастся, я не думаю, что мы что-то сможем понять. Мы не знаем их языка. – пожал плечами Кристиан, глядя на нас всех обступивших его, сидящим за компьютером, – то что мне уже удалось проникнуть в их интерфейс, говорит о многом… но если не нанять опытного лингвиста, всё бесполезно.

– Мы не можем позвать лингвиста, пусть даже и самого опытного, что есть в Стронгфорде, – медленно проговорил Рэй, – это опасно, никого больше нельзя посвящать в эти дела, мы можем лишиться мальчика, да и времени уйдет много на анализ языка. Дождёмся, пока он очнётся и попробуем наладить с ним контакт.

– Это рискованно. Откуда мы знаем, что ребенок будет на нашей стороне, когда придёт в себя? Он увидит незнакомое место, незнакомых людей и просто испарит наши тела на месте одним взглядом? – я развела руками, – единственно, что мне совершенно точно понятно – эти ребята очень технологично продвинутое общество.

– Мы рискнём, это стоит того. Тем более что выбора у нас больше нет, я не вижу других вариантов. Сейчас мы перенесём мальчика вниз, за стеклянную перегородку, там, где находится цилиндр с «той» стороны. Пока мы не выясним его намерений, всё это время он будет находиться там. – решил Рэймонд, – при самом удачном стечении обстоятельств мы получим наиценнейшую информацию о другом мире.

Придя на работу в понедельник, я взяла отпуск на семь дней за свой счёт, чтобы больше времени находиться в лаборатории, Кристиан не стал делать того же, объяснив тем что: «кто-то из нас ведь должен продолжать зарабатывать деньги?», хотя сам каждый раз разрывался между тем, чтобы закончить работу, уделить время мне и моему брату. Я потихоньку начала собирать вещи в своей квартире, решив не устраивать полноценный переезд, так как Кристиан всё равно жил в съемной квартире, и, если мы решили жить вместе, то нам по-любому пришлось бы совершать ещё один переезд.

Во вторник рано утром я получила сообщение от Рэя, следующего содержания:

«Он очнулся. Скорее приезжай. Жду.»

По скольку сообщение не отражало каких-либо оттенков беспокойства я не стала переживать и торопиться, к вечеру я уже снова была в Аллентауне, Кристиан остался в Нью-Йорке.

– Сандра! Он очнулся! Спускайся в низ, профессор уже там. – с ходу сообщил мне взволнованный Марк, – мальчик пришел в сознание…

Я спустилась вниз. По ту сторону стеклянной перегородки интерьер снова изменился, кресла были отодвинуты, три шкафа были переставлены на эту сторону чтобы освободить место для детской кроватки и столика. С моей стороны, у компьютера, стоял Рэй и что-то записывал в блокнот.

– Кхм, я как мог обустроил ему здесь все... Эм, кровать, лампу и столик. – сказал он, увидев меня, – получилось что-то наподобие детского уголка.

– Это же наши игрушки! Где ты их достал? – поразилась я, увидев своего старого плюшевого медведя и любимую детскую игрушку Дэвида — большого зелёного крокодила с вырванными зубами.

– У родителей в гараже. Мама их так никому и не отдала, и я кое-какие принес сюда. Может, ему понравится… – учёный пристально посмотрел на мальчика за стеклом.

Теперь ребёнок был одет: на нём были темно-бардовый джемпер, синие джинсы и светлые кеды. Одежда скрывала его худобу, и теперь он выглядел совсем не так пугающе. Мальчик ровно сидел на своей кровати, опустив голову вниз: наверное, он разглядывал свою обувь.

– Ну? – я ткнула брата в бок, – что известно уже? Ты пытался с ним контактировать? Выглядит он более чем спокойно, на первый взгляд.

– Да, я пробовал. Как видишь, он не расщепил меня взглядом, вел себя спокойно и адекватно. Пока ничего не ел, не знаю, может не хочет или они вообще не едят… – ответил Рэй.

– Он что-нибудь говорил?

– Ни слова. Просто смотрел на меня и всё. Никаких реакций, кажется, он не понимал что я ему говорил, ну оно и понятно. Попробуй ты, зайди к нему, может что получится. – предложил он, открывая передо мной дверь.

Мальчик тихо и неподвижно сидел на своей кровати. Когда мы подошли поближе, он мельком глянул на нас и снова уставился прямо перед собой.

– Я попробую с ним поговорить. – сказала я и не спеша села перед мальчиком на корточки, – Привет, малыш. Ну как ты?

Он поднял на меня свои глаза и стал внимательно разглядывать. А я в свою очередь разглядывала его. Действительно, серо-зелёные глаза, красивые и немного грустные. Вокруг его глаз слабо виднелись белые полосы, такие же как и у тех существ, что бросили его в Пространстве Z. Я осмелилась прикоснуться к его маленьким ладошкам, прохладные на ощупь, хоть в помещении и было тепло. Что же ты такое?

– Меня зовут Сандра, а тебя? – ещё одна попытка увидеть хоть какую-то реакцию с его стороны.

Мальчик по-прежнему молчал и внимательно смотрел на меня. Интуитивно мне почему-то казалось, что он не может желать кому-то зла. Наоборот, я чувствовала, что это его нужно защищать.

– Может, ты не хочешь говорить или пока не можешь... Но ты же слышишь меня?

И тут мальчик еле заметно кивнул.

– Ты видел? – я тут же повернула голову к Рэю, читая по моим губам, он утвердительно кивнул, – ладно, не буду тогда больше мучить тебя своими вопросами…

Я уже собиралась подниматься и вдруг почувствовала, как ладонь мальчика крепко сжала мои пальцы, я остановилась. Он увидел, что я уже не ухожу, медленно поднял свою тонкую ручку и прикоснулся к моей щеке.

– Ого! Кажется, это проявление симпатии! – весело предположил Рэймонд из-за стекла.

– Мы здорово за тебя поволновались, парень. – сказал я и улыбнулась мальчику, – как ты себя чувствуешь? Кивни, если хорошо.

Мальчик глянул на Рэя, потом снова на меня и кивнул. Неожиданно для всех на лице ребёнка появилась слабая улыбка, улыбка, ребенка который понял, что здесь его друзья, и с ним все будет хорошо.

– Всё ясно, ты ему нравишься, и с тобой он охотнее контактирует. – заключил учёный, после того как я вышла из-за перегородки и закрыла за собой прозрачную дверь.

– Даже и не надейся, я не перееду жить сюда. – тут же ответила я, – Рэймонд, что мы будем с ним делать? Ты же не можешь все время держать его здесь.

Мы отошли поближе к лестнице.

– Для начала мы должны провести все необходимые тесты. Если потребуется анализы. Несмотря на то, что он все-таки ребенок, в первую очередь он не из нашего мира. И мы должны получить всю возможную информацию.... кхм... от него или из него.

– Ну а что же потом?

– А дальше будет видно... Но я больше чем уверен, что обратный переход может быть так же для него опасен. Он чуть не погиб при переходе сюда. Скорее всего это из-за наличия нанороботов в его теле. Они частично, если не полностью, контролируют функции его тела и мозга.

– То есть обратно мы его уже не вернем…

– Более того – продолжил Рэймонд, – я усыновлю его. Я его спас, и из-за меня теперь он здесь. Я должен взять ответственность за него…

– Что?! Усыновить...? Как ты собираешься это сделать? Совсем спятил?! – мягко говоря я была в шоке.

– В этом мы попросим помочь нам старшего братца. Ежегодно в мире пропадают дети, я думаю, что среди них есть те, кого к сожалению так и не нашли. Нам нужен ребенок с пометкой "без вести пропавший", мы просто возьмем его документы... Так сказать, возьмем его личность, и сделаем так, как будто бы он на самом деле нашелся. – закончил Рэй, наморщив лоб.

– Будет ли это законно?

– Конечно же нет! – возмутился он, – ведь на самом деле, мы дадим этому ребёнку чужую личность. Документально он не существует в этом мире. Поэтому нам нужны будут все документы, начиная со свидетельства о рождении…

– Желательно, чтобы этот ребенок был сиротой или из детского дома. Чтобы в последствии родители не вышли на него. – сказала я.

– Верно, – согласился Рэй, – ты ведь поедешь со мной к Дэвиду?

– Ты боишься, что он не поверит твоему вранью? – усмехнулась я, – Рэй, ты всегда убедителен и хитер, черт тебя раздери, но хорошо, если что-то пойдет не так, я добавлю свою порцию вранья. Рэймонд хочет усыновить ребенка! Дэвид со смеху лопнет от этой новости.

– Я поработаю над легендой. – сказал Рэймонд, глядя на мальчика поверх своих очков, – теперь мы все трое, хотим мы этого или нет, причастны к тому, что дальше станет с этим парнем. Так что никому ни слова об этом разговоре и об этом мальчике.

Через пару дней мы с Рэем явились домой к нашему старшему брату Дэвиду, который не так давно вернулся со своей женой Оливией из их путешествия. Он был как раз после ночной смены, уставший, но все равно очень радостный нашему приезду. Олли уже была на работе.

– Я сделаю вам чай. – сказал Дэвид и отправился на кухню.

– А у тебя нет случайно виноградных леденцов? - спросил Рэй.

– Нет, виноградных леденцов нет. Но есть лакрица.

– О, отлично! Лакрица тоже подойдет. – Рэй нервно заерзал на месте: его всегда тянет на сладкое, когда он очень нервничает.

Пока Дэвид гремел чашками на кухне, мы тихо перешептывались, повторяя нашу легенду. Служба опеки не должна подобраться раньше времени к ребенку, поэтому Рэй тщательно продумал все нюансы, внимание полиции к тому делу должно быть минимальным. Когда Дэвид вернулся с кружками и сладостями, Рэй все ему рассказал. Старший братец выдержал короткую паузу, а затем, как я и предполагала, громко заржал – совершенно нормальная и понятная реакция. Он еще раз уточнил, не шутит ли Рэй, так как знал, что у его младшего брата бывают иногда не все дома, и он довольно эксцентричен, но тем не менее он относился к учёному серьезно. Лицо Дэвида окончательно посерьезнело, и он сказал:

– Кхм... Если нужно опознать личность мальчика, поскольку, как ты говоришь, он не может самостоятельно ходить из-за полученных травм, то тебе нужно предоставить полиции... Что-то из его вещей личного пользования, ну ты понял. Я бы доверил тебе провести анализ днк для поиска совпадений. Но ты же знаешь, это серьезное дело, нельзя вот так вот просто обойти некоторые этапы. Все должно быть задокументировано. Я верю и иду тебе на встречу, но и ты тоже помоги мне.

– Конечно! Не волнуйся, я принесу все необходимое тебе. – заверил брата как можно убедительней Рэй.

Все это время я сидела рядом с Рэймондом, жевала лакрицу и так же старалась убедительно кивать в такт его словам. Дэвид посмотрел на меня, а потом снова на Рэя.

– Ну брат, ты все-таки совсем чокнулся, – вновь усмехнулся он, – ты и отцовство! Да скорее в аду снег выпадет, чем ты станешь папой. Ладно, это я так…

– Ну и что ты собираешься ему подсунуть, а? – спросила я, когда мы с Рэем вышли из дома и сели в мою машину.

– Я знал, что придется пойти на это. Нужно достать реальное ДНК ребенка. А это значит, что мне нужно поднять всю информацию за последние пять лет о без вести пропавших детях из приютов в Аллентауне, выбрать одного из них и проникнуть в тот приют, где он был. Найти его личные вещи и взять образец. – твердо сказал Рэймонд и поправил очки на носу.

Пока Рэймонд осуществлял задуманное, я каждый день приезжала в лабораторию и общалась с мальчиком. Каждый раз в самом начале он внимательно на меня смотрел, пока я что-то ему рассказывала, затем он выражал своё к этому отношение, либо улыбался, либо хмурился, как говорил Рэй, это могло означать лишь одно – мальчик начинает понимать, что я говорю, так же, благодаря интонационной окраске предложений, он понимал моё собственное отношение к сказанному. В конце концов мальчишка совсем оттаял и каждый раз, когда к нему заходили Рэй или я он всегда радостно улыбался. Очень интересно обстояли дела с его питанием. Первые три дня Рэй приносил ему различные домашние блюда, от манной каши до жаркого, мальчик равнодушно ковырял ложкой кашу и с таким же видом ел мясо. Однажды мама случайно сыпанула в своё блюдо больше обычного черного перца-горошка, сказала при этом сыну: «ничего, выковыривай его и ешь». Рэй поделился едой с мальчиком, случайно раскусив острую чёрную горошину, тот совсем не поморщился, глаза ребенка удивлённо распахнулись, а лицо приобрело самый радостный оттенок. Мой брат сразу это заметил и отдал ему свою порцию. С выражением наслаждения на лице мальчик сначала съел весь перец, а затем приступил к мясу, из чего Рэй сделал вывод, что ему нравится пища с ярко выраженным вкусом, в том числе и приправы. С тех пор в пищу мальчика Рэймонд щедро добавлял черный перец и перец чили, ребенок стал лучше и охотнее кушать.

В пятницу вечером я была дома у родителей, поднялась в свою комнату, чтобы переодеться в халат и пойти в душ.

«Ну как ты там, собираешься ещё?» – я отправила сообщение Кристиану.

«Да, уже собрался. Завтра с утра буду уже в Аллентауне. А так, брожу... по тебе очень соскучился»

«А я по тебе:) уже так непривычно засыпать одной.. :(»

« Я скоро уже буду рядом, не скучай:* Сейчас я наконец-то сдал проект, специально ничего брать не буду на выходные. Хожу по дому не знаю чем заняться... Я заметил, ты немного прибралась у меня на прошлой неделе? Не могу найти свою любимую футболку»

«Твоя футболка в корзине для грязного белья, ты когда последний раз загружал стиральную машину? :D»

«Точно, пойду загружу стирку, может к утру высохнет»

Это такой "порядок" у мужчин. Они всегда знают, что и куда кинули, бросили, заныкали. Вон в том углу у меня лежит (а может уже и стоит) носок, а там я оставил тарелку супа с прошлого года. И если женщина поставит все на свои места, это сразу вызовет пространственную дезориентацию у мужчины. Но конечно, Кристиан не был на столько неопрятным, хотя его "порядок" в доме был устроен именно по такому принципу: "я знаю что и где бросил, но не знаю, где у этого предмета истинное место".

«Как мальчик?» – сообщение от него.

«Заметно оживился, проявляет эмоциональную активность, начал хорошо питаться, но пока молчит. Не терпится уже чтобы ты поскорее его увидел, я думаю ты ему понравишься. Рэй сегодня отправился “на дело”.» – Кристиан был уже в курсе затеи Рэймонда по усыновлению.

«Он просто сумасшедший. Надеюсь его не поймают охранники приюта откуда он будет красть вещи того пропавшего пацана»

«Я тоже на это надеюсь. Мальчик которого он нашел очень хороший вариант… боже звучит-то как стрёмно:( ребенок без вести пропал а мы тут радуемся.»

Природа вокруг оживала. По утрам слышалось пение птиц, ласковое весеннее солнце заглядывало ко мне в комнату. С каждым днем, выходя из дома, я замечала, как на деревьях набухают почки. Стремительно проклевывалась зеленая травка, и все выглядело очень воодушевляюще. Буквально за неделю город вновь покрылся зеленью, воздух стал еще теплее, а дни – еще дольше. Ощущалось скорое приближение лета. Кристиан приехал рано утром и разбудил, меня присев на мою кровать. Пришедшее сообщение от Рэя гласило об успешной пройденной “операции по краже личности” – как он сам выразился. Как участники всей этой заваренной нами "каши", мы были обязаны немедленно выдвинуться в университет и, если надо, проявить возможный контроль со своей стороны. Когда мы приехали на место, оказалось что лаборатория заперта. Вяснилось, что в данный момент в лаборатории кроме мальчика никого не было: Марк занимался своим дипломом, сидя в центральной библиотеке, а Рэй был ещё в пути. В моей голове уже роились мысли о том, что я выскажу брату: что маленький ребенок из параллельного мира сидит один, в лаборатории, напичканной опасным и дорогим оборудованием, химическими реагентами и прочей научной дребеденью. Это был ужасный необдуманный поступок с его стороны.

– Салют! – сказал весело Рэй, вылезая из своего старого драндулета.

– Иди-ка сюда скорее... – поманила я его. И видимо мой взгляд был не очень приветлив, потому что он сказал:

– Ну вот... А где радостные возгласы? Ты совсем не соскучилась…

– Уф-ф... – я закатила глаза, – привет Рэй. Я рада видеть тебя в добром здравии.

– Вот так уже лучше. – улыбнулся он мне, – я ведь вернулся с серьёзного задания, мне нужно немного расслабится в приятной компании.

– Как ты мог оставить мальчика одного? – тут же выразила я своё возмущение.

– Эм... Ну получается да, я оставил его одного... Но теперь я действительно спокоен за него и его здоровье.

Мы подошли к двери лаборатории.

– Может мне стоит дать тебе ключи? Чтобы ты могла попасть сюда в любое время? Я теперь часто отлучаюсь... – сказал Рэй, шаря по своим карманам.

– Да, это хорошая идея. Так где же мальчик?

– Вот... держи, – Рэй протянул мне небольшую связку ключей, – он в своей комнате, там внизу. Он очень редко её покидает. Я приношу ему книги, и он с удовольствием их читает! Начал с "Алисы в стране чудес", а сейчас уже читает учебник по термоядерной физике...Представляешь? Его совсем не интересуют игрушки... Но иногда поднимается сюда наверх, осматривается... Кажется, ему интересно что у нас здесь... Это трудно понять, ведь он до сих пор не сказал ни единого слова. Но при этом он уже понимает, что мы говорим. Это очень странно, я проводил дополнительные обследования его мозга и речевые центры не были повреждены... Я .. я не понимаю, почему он не может говорить. К тому же, когда мы пытаемся общаться, я выяснил, что он совсем ничего не помнит о себе. Ни как его зовут, ни откуда он пришел... Как будто его память заблокирована. Наниты распространены по всему его телу, кто знает, может именно они блокируют какие-либо воспоминания? Столько всего непонятного связано с этим мальчиком…

– Как он сейчас себя чувствует? – спросил Кристиан, проходя в лабораторию и садясь на стул.

– Он чувствует себя прекрасно. Мышцы потихоньку восстанавливаются, сейчас он уже достаточно уверенно передвигается на ногах, и его психоэмоциональное состояние заметно улучшилось. Ему нравится проводить со мной время, теперь он чаще стал улыбаться. Но он ведет себя не как ребенок, совсем не дурачится и не балуется... Его поведение более осмысленно, чем у детей в его возрасте.

– Это здорово, что мальчик поправляется. Но все еще так много вопросов, – я тяжко вздохнула, – Рэй, а что... ну... с твоей ночной вылазкой?

Ученый медленно достал из кармана куртки прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором лежала маленькая расческа.

– Мне некогда было выковыривать оттуда волоски, поэтому я забрал её. – пояснил он, – у меня ушло три дня на составление списка пропавших детей в Аллентауне, остальные дни я выбирал подходящего ребенка. Таких оказалось много, к сожалению... Пропавшие сироты... Но был среди них один наиболее подходящий по описанию. – Рэй достал распечатанную на принтере фотографию из нагрудного кармана. На ней был изображен мальчик, такой же бледноватый как наш, волосы средне-русого цвета , грустные серо-зелёные глаза…

– Это Кайл МакКиннон, родом из Шотландии, Абердин. Мать отказалась от него сразу после его рождения, её дальнейшая судьба была весьма трагичной... Естественно мальчика тут же определили в приют. Когда ему исполнилось четыре года, его усыновила пожилая пара из Аллентауна. Через пару месяцев отец семейства скончался от инсульта. А его жена через год от остановки сердца во сне. После этих событий мальчика так и не смогли нигде разыскать. Один в чужой стране... С тех пор прошло пять лет, его так и не нашли. Идеально. То что нам и нужно. – глаза Рэя сверкнули, а мне стало немного не по себе. Радоваться тут, конечно, нечему. Судьба многих сирот в мире часто заканчивается крайне печально, но зато теперь, наш необычный парень получит право на существование в нашем мире.

– Значит, ты всё-таки вломился ночью в приют, чтобы спереть эту расчёску? – недоверчиво спросил Кристиан.

– Нет, мне не пришлось никуда для этого вламываться. Поскольку после смерти его последнего опекуна он в приют так и не попал, я разыскал тот адрес, по которому он проживал со своими приемными родителями. Дом выставлен на продажу. И я без труда нашел там все, что мне было нужно. Сегодня с самого утра я отвозил на экспертизу эти материалы для установления личности. Остается лишь ждать, когда подтвердится, что это Кайл МакКиннон. – развел руками Рэй.

Его взгляд переместился мне за спину, и я обернулась, чтобы увидеть, куда он смотрит. Позади меня скромно стоял мальчик. Увидев, что я обернулась и смотрю на него, он радостно улыбнулся и прибавив шагу устремился ко мне с распростертыми руками. От неожиданности я присела и обняла его. Он был еще очень бледный и худой, но на его лице было счастье. Теплые ручки обнимали меня так крепко, что мне хотелось в ответ так же сильно прижать его к себе, но он выглядел таким хрупким, что я побоялась этого делать, вдруг что-то сломаю.

– Вот это да-а! – радостно воскликнул Рэй, – так вот кого он так сильно ждал! Даже я ни разу не удостоился такой реакции.

– Может, я и в правду так сильно ему понравилась. – сказала я, а у самой защемило сердце в груди. Странные чувства, непонятные и сложные. Он так обрадовался мне, и я ощутила невероятное счастье от того, что этот ребенок отчего-то так радостен, когда я рядом. И то, что он сейчас здесь с нами, мы забрали его из его родного мира... Он не должен быть здесь, мы виноваты в этом, что решили это за него... Мы не имели такого права... Мы всего лишь люди, которые истолковали это по-людски. Жестокое обращение с детьми. Но возможно этот мальчик бы и не умер, оставь мы его там. А так... Получается это мы чуть не убили его, взяв с собой в этот мир.

Все эти мысли носились в моей голове, и я чувствовала, что начинаю погружаться в пучину собственных угрызений совести, самобичевания, своих оправданий перед самой собой...

– Знаешь, еще куда я ездил? Я пока никому не говорил... – понизив интонацию, сказал мне Рэй.

– А...?

– Я собираюсь основать свою компанию! – горячо зашептал Рэй.

– Что? Какую компанию?

– В этой компании бы работали лучшие ученые мира! Столько много новых исследований и разработок в различных областях науки было бы сделано... И я даже уже дал ей название: "Массовая  наука".

– Даже не знаю, что и сказать... – растерянно сказала я, – это здорово!

– Не все так просто конечно... Но, начало уже положено. Я много думал об этом, после того, как в прошлом месяце защитил вторую диссертацию. Когда дела с компанией пойдут в гору, думаю, пора будет начинать работать над докторской...

Во время нашего разговора я украдкой поглядывала на мальчика, который все еще стоял рядом с нами. Он очень внимательно нас слушал... Ловил каждое слово Рэя, и мне даже ненадолго показалось, что ему было все равно, о чем мы говорили. А что на самом деле его интересовало так это КАК мы говорили. Он следил за губами Рэя и в такт его словам беззвучно шевелил своими, словно повторял сказанное им... Но этим странным наблюдением я решила поделиться со своим братом позже.

– Я думаю, что пора разрешить ему ходить в библиотеку университета... Он уже перечитал почти все книги у меня в лаборатории! – сказал Рэй, надевая свой белый халат.

Мальчик ещё раз улыбнулся мне и поспешил за учёным. Он везде ходил за ним хвостиком, наблюдая за действиями профессора. В это время Марк, работавший за столом с реактивами, боязливо на него поглядывал. Возможно, он был единственным из нас, кто всё еще не доверял маленькому пришельцу из другого мира.