Я сижу на старом диване и смотрю на улицу через бесконечный ряд оконных рам летней кухни. Солнце медленно опускается к горизонту. Вечереет. Янтарные лучи касаются редких желтых листьев, одиноко трепыхающихся на ветвях, окружавших кухню берез. Осенний тёплый свет проникает сюда отовсюду, потому что окна располагаются по всему периметру летней кухни, и здорово что дедушка придумал построить её именно так. Такой панорамный обзор давал возможность видеть весь двор вокруг себя. Зато когда я один раз попробовала ночевать здесь, то было весьма жутковато ночью. Кромешная тьма сочилась сквозь прозрачные стены внутрь отовсюду, от неё тебя отделяет лишь тонкое стекло, а за ним тени от деревьев и машин, стоявших во дворе, превращались в страшных существ, живущих своей жизнью. И нет никаких сплошных непроницаемых стен, чтобы спрятаться от них, кроме как под одеялом. Только одно огромное окно, растянувшееся ровно по всему периметру кухни. Не зря дед называл её потом "стекляшкой". Кажется в ту ночь я не выдержала и вернулась в дом к себе в спальню. Мне казалось что уличная темнота подошла уж слишком близко, и все кто были в ней смотрят на меня теперь сквозь это стекло.

Но сейчас ещё вечер и здесь светло и комфортно. Корявые голые ветви деревьев мерно качаются в такт ветра на фоне вечереющего заката. Поднявшаяся в воздух пыль, и подсвеченная лучами увядающего Солнца словно бы переливается и искрится, медленно опускаясь на пол. В воздухе с каждой минутой крепчает прохлада, но мне не холодно, потому что я тепло одета. Ведь на улице кажется в тот день был конец сентября. То недолгое время для Сибири когда лето окончательно ушло, и поздними вечерами уже веяло приближающейся зимой, однако природа вокруг все еще пребывала в этой недолгой романтично ало-золотистой осенней поре.

В полной тишине и молча наблюдаю за всем вокруг, чтобы сохранить в памяти эту странную особенную магию момента. Я прихожу сюда, чтобы почитать "технику молодёжи". Высокой пыльной стопкой эти журналы лежат прямо передо мной на подоконнике. Я тяну руку и беру один сверху, открывая сразу конец выпуска. Обычно в конце каждого из них публиковалось по одной небольшой главе или отрывку из фантастических рассказов или романов. По этой причине моя мама читала в юношестве эти журналы, потому что очень любила тогда фантастику. Где-то в середине обязательно целый разворот про оружие. По этой причине этот же журнал читал мамин младший брат, мой дядя. Таким образом они вдвоем выписывали этот журнал где-то с начала 80-х и до середины 90х. За это время их накопилось прилично, есть что полистать и мне теперь, перенявшей от мамы любовь ко всему фантастическому. Мои глаза бегут по строчкам, и я временно переношусь в иной мир, на другую планету... О реальности напоминает только окутывающая меня тишина и прохлада.

Когда солнце сядет, где-то вдалеке залает соседская собака, станет совсем неуютно и холодно. Читать будет не удобно, и тусклую одинокую лампочку включать не захочется, потому что она даёт слишком мало света. Читать в полутьме ведь вредно. В итоге я возвращаюсь домой. Там бормочет телевизор - под него засыпает дедушка. Бабуля в это время гремит стеклянымии банками, разливая в них свежее вечернее парное молоко. Вероятно перед сном я займусь чем-то другим, потому что этот недолгий вечерний момент, проведенный на летней кухне, закончился, а его атмосфера как-то по-особенному влияет на мое предвкушение от скорого погружения в другие выдуманные реальности. Наверное потому что все вокруг начинает казаться каким-то волшебным и умиротворяющим.

Жалко, что это всегда длиться недолго. Этот кусочек времени как-то сам по себе навсегда застыл в моей памяти, в моменте где время остановилось. Там всегда сентябрь. Прохладно и тихо. Солнце застыло у горизонта, и пыль искрится крошечными частицами в его лучах. Рядом всегда лежит аккуратная стопка "техники молодёжи" и я, переживающая трепетное ожидание от предстоящего прочтения чего-то волнующего, с упоением наблюдающая эти прекрасные, простые вещи.

Иногда моя память спонтанно вызывает это воспоминание, и в эти секунды я обретаю сосредоточение на том, о чем сейчас думаю. Оно странным образом создаёт некий фильтр, через который я начинаю иначе воспринимать образы в своём воображении. Я прохожу сквозь него, обретая вновь и вновь те самые чувства, то волшебное состояние, которое испытывала тогда. И каждый раз оно дарит мне немного усердия и сил для работы над текстом. Возможно, это можно расценивать как такой вспомогательный инструмент вдохновения, а может быть как просто ностальгические грезы из прошлого.