4.

Линн действительно знала об отеле больше всех тех, с кем мне удалось познакомиться за всё последующее время. Она и была здесь дольше. На второй день она показала мне свой «календарь»: тетрадь исписанную числами. Судя по ним, она находилась в отеле уже более одного года. По скольку в нашей комнате, в отличие от остальных, почему-то не появлялось никаких предметов развлечений, кроме самого необходимого, в чем мы все нуждались, Линн выпросила у кого-то из другой комнаты эту тетрадь и карандаш. Несколькими листочками она поделилась со мной, разломив так же карандаш напополам, отдав вторую половинку мне. И я решила начать вести свой календарь.

По прошествии месяца у меня сложилась своя картина о происходящем, и как к ней относится, я ещё не понимала, так же как и то, почему у меня есть вообще в этом потребность, которой я продолжала следовать. Каждый день было одно и тоже: разные номера, стилизованные под самые причудливые места, монотонная уборка и ужин. Я так и не увидела никого из руководящего состава отеля. Рабочий персонал был предоставлен сам себе, что было крайне странно. Мы узнавали кто идет следующий на работу по изображению лица которое появлялось на выходе из апартаментов рядом с дверью, где только что была произведена уборка. Если данный человек отказывался, то изображение просто менялось на другое, приглашая на уборку следующего. Оказалось, что почти никто не отлынивал, потому что делать здесь было попросту нечего. Многое быстро оказывалось надоевшим и наскучившим. К тому же бродить по отелю и разглядывать его однообразное великолепие, созданное из одних и тех же архитектурных элементов, тоже быстро приелось и утратило смысл.

Однажды я сидела на краю бассейна вдалеке от ужинавших ребят. Опустив в воду ноги, я бесцельно поднимала в воздух брызги, в которых слабо отсвечивался свет гирлянд позади. То, что я узнала об отеле, никак не укладывалось в мое привычное понимание окружающего мира, воспоминания о котором у меня всё ещё оставались. Так не бывает. Любой труд оплачивается и контролируется, более того, в нём должна быть потребность и смысл. А здесь люди, запертые в огромном здании, вероятнее всего под землей, находились почти что в тепличных условиях, им ничего не нужно было и ничего не интересовало кроме настоящего момента. Многие были счастливы. Но при всём при этом, я почему-то ощущала пустоту внутри, чувствовала, что что-то не так. Я не знала, что с этим делать и как бороться, и это только ещё больше нагнетало тьму внутри.

Погруженная в раздумья, я совсем не заметила, как рядом со мной кто-то сел и плюхнул так же свои ноги в воду.

– Привет! – сказали мне.

– Привет… – ответила я и повернулась к своему собеседнику. В слабом свете подсветки в госте я узнала того самого парня который вынес меня на руках из трапезной наверху. Он выглядел так же как и тогда, в одних шортах и сланцах. На этот раз он вел себя более расслаблено, на лице была приятная улыбка. Он заинтересованно рассматривал на меня, придвинувшись ещё ближе.

– Так вот значит где ты обитаешь. – сказал он.

– Угу, а я что-то тебя здесь не видела. Я думала, что ты наверху живешь…

– Не совсем так. Но и это не мой этаж, а здесь у меня просто знакомые. Я иногда прихожу поболтать сюда. Ты как сама? Обжилась уже?

– Да... Всё в порядке.

Сказав это, я замолчала. Диалог начал казаться мне бессмысленным, так как я совершенно больше не знала, что мне сказать на эту тему.

– Слушай, а что это тогда было? Ну… когда я вошла… что произошло со мной? Они что-то сделали?

– Новенькие как правило не сразу допускаются обслуживать гостей. Только подготовленные.

– Значит ты тоже давно здесь? Сколько?

– О… Я не знаю. Разве это так важно? – парень удивился, – Взгляд гостей может выдержать только тот, кто провел достаточно времени здесь, я думаю. Тем более они, бывает, не на всех новичков обращают внимание. На моей памяти, только на тебя была такая реакция… И я честно сказать, даже испугался за тебя… Не знаю, что бы было, если б ты пробыла там дольше.

Он пожал плечами и отвел взгляд на воду.

– Спасибо, за помощь. – сказала я. Я расставила в стороны руки, расчитывая на них опереться, и моя левая ладонь случайно легла на его. В темноте я тут же отдёрнула её и резко отодвинулась.

– Ой…

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Ангела. Мы с другими новенькими дали друг другу имена, так что оно всё равно не настоящее. А твое?

– Эрик. Только я не помню уже, дал ли мне его кто-то, или я сам так назвался.

– А тебе разве не хотелось бы узнать своё настоящее имя?

– Да мне и с этим неплохо живется. – он снова улыбнулся, и мне послышались нотки грусти в его голосе, – Не так важно что было там, раньше, до этого отеля. Важно как сейчас. А сейчас хорошо. Давай окунёмся?

– Нет, я пожалуй уже пойду. Извини.

Я рывком встала, и прихватив свои чешки засеменила на выход. Уходя, я испытывала смешанное чувство злости и нежности. Эрик мне понравился, и я поняла это ещё тогда, стоя в том зале, прикованная к месту взглядами гостей. Меня тронула его забота, но было совсем не понятно, как можно не хотеть узнать себя? Ведь это очевидно, что все потеряли память. Никто не знал кто они и кем были. Для меня это было страшно, потому что к этому моменту я уже поняла, что никто на самом деле не осознавал полностью этого факта. Здесь было слишком хорошо, чтобы думать об этом. Я засыпала в смятении и страхе, явно чувствуя теперь своё одиночество посреди этой толпы.

Впервые за всё то долгое время, ночью я увидела сон. Он выглядел как короткий отрывок из чьей-то жизни, подсмотренный мной. Эпизод который по пробуждении болезненно кольнул моё сознание. Во сне я шла по улице, держа в руке связку воздушных шаров, рядом со мной бегала какая-то маленькая девочка, а позади шла взрослая женщина и что-то нам обоим громко говорила. Я не узнавала их, но отчётливо понимала, что они мне очень дороги, на столько сильно, что это чувство было похоже на водоворот затягивающим внутрь. Во сне я случайно выпустила из руки все шарики и они полетели в небо. Маленькая девочка рядом успела только всплеснуть руками и охнуть, а я не раздумывая бросилась за ними. Увлекаемые ветром, шарики отнесло в сторону дороги, где были трамвайные пути. Женщина сзади что-то предостерегающе крикнула, но было уже поздно. Я успела увидеть перед собой только приближающийся трамвай и рельсы.

На этом моменте я проснулась, и свернувшись калачиком в постели вдруг почувствовала набегающие слезы. Эта женщина и девочка были очень для меня важны, я это точно знала. Их образ, появившейся во сне, лишь только доказал мне, что мое беспокойство было не зря. У меня была мама и младшая сестра? Мама и младшая сестра… Эти слова вертелись у меня голове, и всё больше укреплялись в памяти. Сдавливаемые рыдания рвались наружу, мне было так горько от этой мысли, что я весь следующий день не могла прийти в себя. Но к концу, успокоившись, во мне появилась новая решимость. Если у меня была семья, значит я человек со своей историей и именем, я здесь, и возможно они уже сошли с ума, ища везде меня.

Этот сон спас меня, показав мне ту жизнь, которой меня почему-то кто-то лишил. Я даже не задавалась вопросом подлинные это были воспоминания или нет. Интуитивно я уже знала, что это было правдой. Спасительной правдой, которую мне показали в ответ на мои метания и желание выйти из сумрака забвения. Теперь моё существование в отеле приобрело совершенно чёткий вектор: я должна была выбраться отсюда.

5.

Следующий день я начала с поисков Эрика. Не зная на каком этаже мне его искать, я сперва обежала свой. Оказалось, здесь было очень много людей самых разных национальностей, и самым странным и удивительным в этом было то, что все друг друга понимали, как если бы говорили на одном языке. Эрика здесь не было. Тогда я наугад поднялась на несколько этажей вверх, надеясь найти его там или людей, знавших его.

Лифт двигался всегда по-разному. И хотя этажи где жил обслуживающий персонал всегда были одними и теми же, он ездил между ними всегда по новым траекториям. Это всегда чувствовалось когда находишься внутри. Ещё через несколько часов, уже отчаявшись, я вернулась к себе, обнаружив собирающихся на ужин девчонок. Елена хвасталась Рут новой расческой для волос, которую выменяла у девочек из «бьюти-комнаты» - так про себя мы называли её. Рыжеволосая девушка только грустно смотрела на новоприобретённую вещь, и больше никак на это не реагировала. Линн лежала на своей кровати, закинув обутые ноги на спинку, и смачно посасывала леденец на палочке. Наша пятая соседка Икки почти никогда не говорила, только улыбалась сама себе под нос, когда её о чем-то спрашивали, а когда она была представлена сама себе, то просто забиралась с ногами на кровать лицом к стене и тихонько начинала раскачиваться. Я опустилась на свою кровать и легла, поджав под себя ноги.

– Ангела, ты идешь? – спросила меня Линн.

– Нет, что-то не хочется. Аппетита нет сегодня.

– Как хочешь. Тогда мы скоро будем, и принесём тебе чего-нибудь.

Елена и Линн вышли, а остальные две неторопливо заcеменили следом. Оставшись в одиночестве, я всё прокручивала в голове сон, и в который раз ощущала полную свою причастность к происходящему там. Это начинало сводить меня с ума, и, казалось, больше ни о чем уже я думать не могла. Но моё уединение долго не продлилось, и вскоре в комнате оказался тот, кого я искала весь день. Наверное я немного задремала, потому как совершенно не заметила, как он вошел в комнату. Сквозь дрёму, почувствовав, что на меня смотрят, я открыла глаза и увидела напротив себя улыбающееся лицо Эрика, его карие глаза и тёмную растрёпанную шевелюру.

– Я снова нашёл тебя.

– Ты не поверишь, но я тоже тебя сегодня искала. Кажется я обошла всех на этаже, но никого не нашла, кто знал бы тебя. – от неожиданности я даже подскочила на кровати.

– Ну… бывает. Здесь очень много людей. – Эрик пожал плечами и улыбнулся, – Ты чего такая грустная?

– Кажется, я кое-что вспомнила. – сообщила я сразу.

– Правда? Что? – парень был искренне удивлён.

– Ну… точнее… мне приснилось, и кажется, сон помог вспомнить. Я видела свою маму и младшую сестру. И возможно, со мной случилась беда…

– Ты уверена?

– Да! Да, чёрт возьми! – с жаром воскликнула я, и рывком села на кровати.

Эрик схватил мои ладони и внимательно со всей серьезностью посмотрел на меня.

– Ангела, послушай меня. Это просто сон, а присниться может всякое! Не стоит верить этому!

– Нет! – ответила я, почувствовав, будто он хочет отнять у меня нечто важное, – Не говори мне подобное! Потому что я верю себе. И...и… Я просто знаю что это так и всё тут!

В этот момент в комнату вернулись девушки, и увидев нас вдвоём, застыли на пороге.

– Ой… – опешила Линн, – Мы не вовремя что ли? А ты кто? Я тебя где-то видела уже.

Последнее она сказала Эрику, и мы с ним посмотрели на девушек. Моё сердце заколотилось от волнения, потому что я почувствовала, что обязана сообщить им то, что гложило меня последние дни.

– Разве вы не видите, – я встала с места и начала говорить с упором на каждое слово, – Здесь никто не помнит своего прошлого. Никто из вас. Разве это нормально?! Где мы находимся? В каком-то безумном, сюрреалистическом месте, которое чуть ли не исполняет наши желания. Кто приносит все эти вещи первой необходимости? А? Кто руководит этим отелем?

– Ангела, успокойся, ты просто… – начала Линн, но не слушая ёё я продолжала.

– Кто эти гости, на которых мы работаем? Вы совсем не осознаете, что вы живые люди, и вы не всегда были здесь? Что может быть у каждого есть семья, родители, братья и сёстры?! Друзья, любимые места, хобби! Неужели никто не думал об этом?

Первая не справилась с эмоциями Рут. Прикрыв лицо ладонями, она села свою кровать и заплакала. Линн с Еленой смотрели на меня с отвисшей челюстью, и не менее поражённый такой речью Эрик всё ещё сидел на корточках у моих ног.

– Я уже говорила, что мне это не интересно. – наконец сказала Елена и скрестила руки на груди.

Остальные продолжали молчать, под тихие всхлипывания Рут. Икки вообще забилась в угол и схватилась за голову.

– Знаете что. Я намерена выбраться отсюда чего бы мне это ни стоило. Я не хочу быть здесь. У меня есть дом и там меня ждет мама и маленькая сестра. И пусть только кто-то из вас попробует помешать мне!

– Стоп-стоп-стоп, Ангела, – Эрик встал на ноги и выставил вперед раскрытые ладони, – И как ты хочешь сделать это?

– Я даже и не думала отсюда уходить, если уж по чесноку. – сказала озадаченно Линн, – Зачем? Я не знаю что там вообще.

– Там целый мир! Родные и близкие люди! Сколько же можно повторять?! – я начала выходить из себя.

– А если нет? – подняла брови та, – Если не к кому возвращаться, и дома тоже нет?

– Я никого не заставляю идти со мной. Поступайте так, как хотите. Это ваш выбор. Я вот — ухожу и на этом точка.

– Не знаю никого, кто уходил бы отсюда. Никто об этом не думал и даже не заговаривал. – сказал Эрик, осторожно косясь на меня.

– Точно. На моей памяти тоже. – отозвалась Линн.

– Если никто раньше этого не делал, тогда я попробую сначала самый простой способ: подняться на первый этаж и выйти через главный вход. – твёрдо сказала я и посмотрела на ребят.

Эрик набрал в легкие побольше воздуха и сказал:

– Я иду с тобой.

– Ладно. Так и быть. Я тоже. – вздохнула Линн.

Елена только нахмурилась и пошла утешать плачущую Рут.

– Я так поняла, что спрашивать разрешение здесь не у кого. А значит, можно просто подняться и выйти. Ведь там нет никакой охраны, двери никто не охраняет. – сказала я.

– И когда…

– Мы пойдём не медля ни минуты более, Эрик. – сказала я, и окинула взглядом комнату, – Нет смысла терять время, если попробовать можно прямо сейчас.

С этими словами я решительно покинула помещение, а ребята двинулись в след за мной. до До лифта мы дошли молча и вошли внутрь кабины, когда она подъехала.

– Не верю, что мы это делаем. – сказала Линн.

– Ты очень смелая, Ангела. – Эрик посмотрел на меня.

Я ответила ему на это хмурым взглядом. Никогда ещё не чувствовала себя на столько решительной как сейчас.

– Мне иногда кажется, что тут гораздо больше этажей, чем здесь кнопок на панели. – кивнула я в её сторону, – И лифт каждый раз поднимается между одними и теми же этажами разное количество времени, как будто они постоянно меняют свое местоположение.

– Я тоже думала об этом. – сказала Линн, – Ещё номера каждый раз разные попадаются. Ни одного одинакового пока не встретила.

– Может они и меняются местами, – сказал Эрик, – Скорее всего он просто не останавливается на тех, куда нам не нужно. Там где живут другие возрастные группы, например.

Отметка медленно ползла к цифре «1», и чем она ближе подходила, тем меня всё больше начинало трясти от волнения. Я не верила, что сейчас мы вот так возьмём, распахнём двери и просто покинем это место. Наконец позолоченные створки открылись перед нами, и Эрик вышел первым. Последовав за ним, я слегка прищурилась — холл был ярко освещен дневным светом, который лился через широкие окна. Только у самой двери мы все как по команде остановились, а я подняла руку и положила ладонь на прохладную золотую ручку.

6.

– Может её заклинило? – спросила я, крутя ручку во все стороны.

Дверь центрального входа не открывалась. Мы с Линн толкали её и наваливались всем телом, но толку никакого не было.

– Ангела, давай попробуем окно! – сказала Линн и сразу же метнулась к тому, что было справа от неё. Я ринулась к левому. Мы дергали защёлки, но они, казалось, намертво застыли в одном положении, и ни одна не проворачивалась.

– Не открывается зараза!

– Тогда нужно разбить! – крикнула я ей.

Рядом как раз стоял напольный канделябр, и не смотря на то, что в него были вставлены свечи и каждая была зажжена, я схватила его, и в порыве адреналина со всей силы засадила по стеклу. Расплавленный воск полетел по сторонам, и пламя, последний раз моргнув, полностью на всех погасло. Видя, что каким-то непостижимым образом окно выдержало и на стекле не было ни трещинки, я в изумлении остановилась. Назад дороги уже не было, и я продолжила неистово молотить по нему. Поломанные свечи, разбросанные ещё при первом ударе, валялись вокруг меня. Сзади подошёл Эрик, и попытался схватить меня за плечи.

– Ангела, остановись! Прекрати пожалуйста!

– Почему… Почему оно не разбивается?! – вопила я, и мой крик эхом разносился по всему холлу.

– Мы привлекаем к себе слишком много внимания! – Эрику пришлось повысить голос, чтобы перекричать звонкие удары.

Я обернулась, и увидела, что толпа, обычно снующая здесь, остановилась и полностью воззрилась на происходящее. В этот момент из своего кабинета на шум вылетел Спенсер. Он мигом оглянулся и остановил свой взгляд на нас.

– Вы! Что вы делаете?! – завопил он, – Эрик? А ты что здесь делаешь? Вот уж от кого не ожидал! Мигом все ко мне в кабинет!

– Я не сдвинусь ни с места, пока вы мне не скажете, какого чёрта заперты двери и окна! – громко потребовала я.

– Прошу, пожалуйста, зайдемте внутрь! – Спенсер на удивление быстро сменил тон с возмущенного на просящий. Линн переглянулась с нами и кивнула, двигаясь к кабинету мужчины. Эрик тоже пошёл, и мне пришлось двинуться за товарищами.

– Эрик, что вообще происходит? – вопрошал обеспокоено Спенсер.

– А на что это похоже? М? – парень сощурил глаза и принял оборонительную стойку.

– Ты им разве не сказал?

Вид у мужчины был весьма встревоженный, кажется, даже глаз немного подёргивался. Спенсер нервно взял сигару, обрубил ей конец и прикурил. Мне подумалось, что вероятно в прошлом они уже имели похожий диалог между собой. Эрик молчал. Он посмотрел на меня, потом снова на Спенсера, было видно как тяжело ему даётся выбор. Он что-то знал…

– Эрик? – снова пропыхтел мужчина, – Ты им не сказал, что отсюда нет выхода?

– Да, не сказал. Потому что не хотел отбирать надежду! – ответил тот резко.

Спенсер в удивлении наморщил лоб и снова глубоко затянулся.

– Кек... Милые барышни, этот джентльмен тут уже слишком долго, и видимо ему захотелось поиграть в доблестного рыцаря в сияющих доспехах, – мужчина развёл руки в стороны, – Эрик попал сюда двадцать лет назад, и догадался он обо всем спустя два месяца. Эта дверь, дамочки, вход, но не выход. Сюда можно только войти, но обратно уже никто не выходит. Так что успокойтесь и возвращайтесь в свои комнаты.

– Это правда? – ошеломлённо спросила парня я.

Он молча кивнул. В его глазах читалось сожаление, парень был расстроен таким поворотом.

– Ангела, прости, я не хотел тебе говорить, я не знал как ты отреагируешь. Ты была так решительно настроена… Тогда я не раз пытался проломить эту дверь, я её даже взрывал, а стекла просто не прошибаемые… Их ничем невозможно выбить.

– А я почему-то уверена, что выход есть. – упрямо процедила я, снова посмотрев на Спенсера.

Линн всё это время стояла справа от меня и озадаченно переводила взгляд с одного на другого. Она так же как и я была в шоке от услышанного.

– Если есть вход, то и выход есть всегда. Ты сейчас же скажешь мне где он. Иначе я клянусь, что проломлю этим твою лысеющую башку! – пригрозила я, потрясая в воздухе канделябром.

– Поставь это на место. Пожалуйста, поставь. – тут же заюлил Спенсер, – Я же ничего плохого тебе не сделал! Умоляю, не проси у меня невозможного! Я ведь не могу в самом деле наколдовать тебе рядом вторую дверь!

Я не знала, была ли хоть раз ранее в такой ситуации, но сил и решимости так действовать мне придавало ощущение безвыходности. А его я сейчас ощущала очень остро. Услышав это, во мне всё вскипело, и я неожиданно для самой себя замахнулась канделябром и понеслась на мужчину. Линн кинулась мне наперерез, намереваясь остановить от совершения ошибки, но стол, о который опирался Спенсер до этого был слишком близко. Мужчина успел в страхе отшатнуться, совершенно не защищаясь, а моё оружие со всего размаху с треском шандарахнуло об стол, оставив там вмятину.

– Не трогайте меня! – рявкнула я на всякий случай ребятам, – Я сама выбью из него правду. Ну, мужик, в следующий раз прилетит по тебе, и я не шучу.

Меня всю трясло, и ярость бурлила, затмевая все вокруг. У меня была четкая цель, и чутьём я знала, что Спенсер ведает многое об этом месте. Видя, как он пятится за стол, я тоже начала двигаться вперед. Видимо в моём взгляде отразилось всё, что я чувствую, потому что Спенсер весь побледнел и был похож на загнанного кролика.

– Ну!? – прикрикнула я, и тот не устояв на ногах плюхнулся задницей на пол, – Говори!!!

– Погоди, погоди, ладно, Ангела? Так кажется тебя зовут? – затараторил он, – Ладно, я скажу всё, что знаю! Только опусти эту штуку, умоляю!

Я нависла над ним, но канделябр не оставила, продолжая выжидательно сверлить его глазами.

– Я попал сюда самым первым. Здесь ещё никого не было. Вообще. Это был 1920 год, очень давно… Я не знал что делать, моя память так же была отнята у меня. Да я и сейчас вообще-то ничегошеньки не помню о своей прошлой жизни, но я знаю, что она у меня была. Я понял это слишком поздно, и возвращаться смысла уже не было. Все кого я знал наверняка давно умерли… Эти «Гости» как вы их называете, они ни разу за всё время не заговорили со мной. А это место было настолько прекрасно, что я решил, будто это изобильная долина в которой есть всё. Сказочная долина… Отель действительно исполняет желания, те в которых мы действительно нуждаемся, и он никогда не идёт против нашей воли. Он заботится о нас…

– Настолько сильно заботится, что держит здесь всех как в тюрьме, кормит и поит, лишь бы никто не сдох! – вырвалось у меня.

– А ты не думала о том, что может быть просто никто и не хотел отсюда уходить? Что выход на столько не очевиден, потому, что он никому на самом деле не нужен?? – ответил на это Спенсер, – Просто у этого места тоже есть свои законы, по которым оно живет, и эта дверь она работает только на вход. Я думаю, что есть и вторая, которая так же работает только на выход. Если честно… Я никогда её не видел, хоть и предположительно знаю где она может быть. Там в лифте на приборной панели внизу есть последняя скрытая кнопка. Отель показывает её тем, кто желает выйти…

– Почему ты мне не сказал об этом, мерзавец? – услышав это, Эрик пришёл в ярость.

– Послушай меня, мой мальчик! Я хотел сберечь тебя! – снова жалобно воскликнул Спенсер, но тут же был схвачен за грудки подлетевшим к нему парнем.

– Я просидел здесь двадцать лет! И ты видел меня таким же, как сейчас видишь её! Бьющимся в истерике словно рыба об лёд! – Эрик показал рукой на меня, – Ублюдок…

Он замахнулся и ударил его кулаком по лицу.

– Ты украл у меня двадцать лет! И я не позволю тебе забрать это время у этих девушек! – он ударил ещё и ещё, до тех пор пока лицо Спенсера не опухло и не заплыло в кровоподтёках.

– Эрик, я желал тебе добра! Разве ты не видишь! Отель продлевает жизнь! Как думаешь, сколько мне сейчас лет?! А тебе?? Ты выглядишь всё ещё как двадцатилетний пацан! Эрик, здесь есть всё! Это настоящий рай! Чего ты ещё хочешь?! Я не стал бы толкать тебя в неизвестность, потому что не знаю куда ведёт та кнопка… Не знаю куда приведёт лифт… Я не знаю что там…

Парень оставил мужчину, и поднялся на ноги.

– Мы это проверим за тебя. Идёмте. – сказал он, и взяв меня за руку, потянул к выходу. Потрясённая уведенным и услышанным Линн, на ватных ногах поплелась за нами.