На телефоне противно запищал будильник: как всегда забыла отключить ежедневное оповещение, теперь он будит меня постоянно, даже когда мне утром никуда не надо. Я недовольно поморщилась, повалялась еще немного в постели, пытаясь безуспешно вспомнить сон, и нехотя вылезла из-под одеяла. Выглянув в окно, я увидела в нашем саду двоих парней, копошащихся в цветочных клумбах; оба высокого роста, один худой другой - чуть более полной комплекции. Они постоянно переругивались, потому что один из них был совсем не рад раннему подъему, а второму было просто скучно одному выдергивать сорняки. Это мои старшие братья Дэвид и Рэймонд. Всегда удивлялась, как им удается так ладить: вот они о чём-то горячо спорят, спор переходит на повышенные тона и крепкие слова, а в следующую секунду они уже снова вместе дружно тащат очередной мешок с удобрениями. Дэвид противоречивая натура, он - тридцатилетний полицейский, который любит ботанику, разводить и выращивать различные растения и цветы. Это его сад находится у нас под окнами. Я всегда подшучивала над ним, спрашивала, не дразнят ли его на работе за такие увлечения, но Дэвид на работе совсем другой. После длинной и тяжелой смены где он, изрядно набегавшись за преступниками и отсидев во время дежурства в машине свой зад, идет в зал потягать гантели, а потом в душ. Никто и не думает даже, что этот подтянутый, достаточно мускулистый, с серьезным лицом полицейский, приходит домой и превращается в садовника, заходит в свои цветочные владения и бережно подстригает кусты, тщательно утрамбовывает землю под яблоней, с умилением любуется на свои прекрасные розы. Рэймонд человек науки, ему двадцать семь, он на два года старше меня. Он закончил Стронгфордский университет, теперь он нацелен получить следующую ученую степень по квантовой физике, а пока его диссертация потихоньку пишется, он днями и ночами пропадает в своей лаборатории, которая находится там же в университете, ведет факультативы у студентов. Поэтому теперь дома его видим нечасто.

Мой папуля держит собственный строительный бизнес, и как-то давно он мечтал, что кто-то из его сыновей возьмется продолжать его дело, когда он сам уйдет на пенсию, но увидел как старший все свое свободное время сидит в саду и колупается в земле, а в рабочее время патрулирует улицы и гоняется за преступниками, а средний не вылазит из университетской лаборатории, гремит своими склянками и колбами с разноцветными жидкостями, понял что сыновей увлекли совсем другие жизненные сферы. Я же, в свою очередь, пару лет назад закончила университет, став архитектором, никаких определенных планов на жизнь у меня совсем не было, я работала где приходилось, увольнялась, находила другое занятие и так по кругу. Как-то папа заикнулся о том, что его бизнес расширяется, и в новом филиале будет не хватать архитектора, тем самым дав мне почву над размышлениями. Перспектива работать под папиным крылом мне нравилась, потому я была совсем не против, чтобы он взял меня к себе.

Я переоделась в домашнюю одежду и спустилась вниз. Центральная дверь на первом этаже была раззявлена, все понятно: значит мамы дома нет и парни опять таскают мешки с удобрениями из гаража через весь дом, хотя она просила этого не делать и вообще закрывать за собой дверь, не пуская мух в дом. Теплый августовский воздух растворялся в прохладе дома, с улицы пахло дорожной пылью и свежей зеленью из сада вперемешку, тонкий запах цветов еле улавливается.

– Доброе утро! Опять будильник забыла выключить? – сказал папа, сидя в кресле гостиной.

– Ага, забыла, доброе утро. – зевнула я и подошла к нему поближе.

– Мне тут сказали, что уже в конце августа будет закончен ремонт в том филиале, что находится в Нью-Йорке, так что мы могли бы съездить туда, посмотреть твое рабочее место.

– Ну здорово, что ремонт заканчивается так скоро. А как же дядя Уолтер? – я вспомнила про ведущего архитектора, который работал с отцом с самого начала.

– А дядя Уолтер тоже там будет, как ты думаешь, кто тебя будет поначалу натаскивать, а? Ну это я так, чтоб ты заранее в курсе была. Так что давай, отдохни эти пару неделек как следует, а там и видно будет.

Направившись на кухню с намерением приготовить себе вкусный бутерброд, я обдумывала, куда же можно рвануть в последние дни лета. Дома в Аллентауне совсем делать нечего и некуда пойти, городок у нас маленький и каждый его уголок я хорошо знаю. Выбор как-то сразу пал на наш небольшой дом на севере Германии в Штральзунде, моя семья частенько там бывает особенно летом. В июне этого года там уже побывал Дэвид со своей девушкой Оливией, у обоих совпало время отпуска и они этим сразу воспользовались. Активно намазывая бутерброд, я думала о том, что хотелось бы поехать именно с Олли — так ласково я её привыкла называть. Она уже давно встречается с моим братом, и за это время мы с ней плотно прикипели друг к другу. У нее никогда не было ни братьев ни сестер, воспитанием девочки занималась всю жизнь тетя Элизабет, родная младшая сестра мамы. Олли стала мне, как старшая сестра, даже ближе чем многие мои близкие подруги. Она всегда легка на подъем, и я ни сколько не удивилась её ответу на мое предложение поехать снова в Германию - «а поехали!», значилось в её ответном сообщении. Я доела свой бутерброд в прекрасном настроении, думая о том что с собой взять в дорогу, и о том что надо посмотреть какая там сейчас погода.

* * *

– Эй! А ты чего с чемоданом-то на улице стоишь? – крикнула я Оливии и заглушила мотор.

– Сандра, я как чувствовала, что ты вот-вот подъедешь! – радостно откликнулась та, отрываясь от своего телефона, - да просто хотела заранее вытащить чемодан на улицу, чтоб не тащиться с ним сломя голову из дома, на тот случай, если ты опоздаешь.

У порога дома с чемоданом на полу стояла невысокого роста длинноволосая фигуристая шатенка. Темно-серые глаза, прямой со слегка вздернутым кончиком носик: мой брат выбрал красивую девушку. Мы с Оливией часто в шутку мерились частями тела: её грудь твердая тройка и моя еле-еле с натяжкой двоечка, бедра чуть шире и округлее моих, порой я даже чувствовала себя рядом с ней каким-то нескладным худосочным дрищом. Но Оливия всегда мне говорила, по всей видимости, секрет её одновременно стройности и полноты: ешь больше сладкого лежа на диване, а потом не забывай хорошенько подвигаться, например сбегай в магазин что находится в соседнем районе, а не рядом с домой, за ещё одними конфетами. Конфеты я не очень любила и на диване не лежала за просмотром телевизора.

Я помогла ей закинуть свои вещи в багажник, мы плюхнулись на свои места и покатили в аэропорт. У нас был ночной рейс, мы рассчитывали поспать в самолете, а по прибытии начать во всю отдыхать. В радостном предвкушении отличного отдыха в компании Оливии я припарковалась на платной парковке, мы оставили там машину и двинулись к зданию аэропорта. Ничто не могло омрачить мое настроение в тот момент: ни вечерние пробки, ни очередь на посадку, двигающаяся со скоростью больной черепахи. Если рядом была Олли, это всегда означало, что впереди нас ждет самое приятное и веселое времяпрепровождение. Мы разместились на своих местах, она сразу накинула на себя тонкое одеялко, которое дала стюардесса, и начала гнездиться в своем кресле, а я просто воткнула в уши наушники и уткнулась в окно: не умею спать сидя. Правда если сильно припрет — наверное смогу. Самолет взлетел, очень быстро где-то далеко внизу остались крохотные огоньки нашего городка, ночной пейзаж все отдалялся и отдалялся в ушах Крис Мартин из Coldplay пел о том, как важно быть сильным духом и верить, что все преодолимо. Оливия мирно посапывала рядом, я терла глаза от усталости. Какой же счастливый человек: что ей поезд что самолет – везде спит как ребенок. С момента расставания с Джеффри прошел ровно год, и я действительно чувствовала себя как эта роза из песни, пробивающаяся сквозь асфальт. Теперь я высоко над своими страхами, над своей прошлой грустью, я проросла наружу, сквозь корку того негатива, в котором я находилась. Это расставание было не самым хорошим: после всех надежд возложенных на эти отношения и приятных моментов, я долго не могла поверить, что это конец, но мне пришлось свыкнутся, ведь это был мой выбор, а не его. И я считаю, что это был правильный выбор. Я и Джеффри встречались два года, познакомились мы на моем последнем курсе университета, в то время как он закончил свой всего пол года назад. Как я была тогда рада. Наконец-то, парень с серьёзными намерениями! Но видимо уже тогда надо было немного насторожится от его чрезмерной серьезности. Я этого не видела… да и кто бы увидел, влюблённость поначалу всегда ослепляет. «Химия в венах, это всего лишь временный эффект в твоей крови и мозгу» – говорил мне мой брат Рэй, и был прав.

Объявили посадку, я немного вздрогнула, один наушник вывалился из уха, похоже я все таки задремала. Оливия копошилась рядом в сумке и поедала мятные леденцы, разворачивая один за другим.

– У меня уши закладывает. - сказала она, сладко причмокивая, – мы скоро садимся, ты все почти проспала.

– Я хоть не храпела?

– О-о, так что весь салон проснулся.

– Я тебя убью, Олли.

– Скушай лучше конфетку, - она сунула мне леденец.

– Нет спасибо, когда приедем я лучше посплю, а то здесь это не сон, а фигня какая-то. - я устало зевнула.

Самолет приземлился в аэропорту «Барт» в тридцати километрах от Штральзунда. Шасси мягко коснулись взлетно-посадочной полосы, сидения немного завибрировали. Мы спустились по трапу, щурясь от утреннего солнца, воздух был теплым. Багаж выдали быстро, и мы потащились загружаться в такси, по дороге в город, обсуждая, что нужно заехать за продуктами, Олли без конца рассуждала что лучше приготовить сегодня, и сетовала что еда в самолетах непригодна для употребления. Мы попросили такси остановиться возле одного из супермаркетов, таксист заулыбался и перешел на ломаный английский узнав что мы не говорим на немецком и любезно согласился подождать. Схватив телегу, мы помчались по рядам, хватая продукты не понимая их названий.

– Это что, сыр такой? – Оливия взяла в руки кусок чего-то твердого и желтого, обмотанного в пленку.

– Не знаю, кидай скорее, дома разберемся, да это похоже на сыр.

Вскоре телега наполнилась всякой снедью, мы поскорее расплатились и загрузились обратно в машину.

Прекрасный погожий день сегодня был в этом городе, мы проезжали по чистым улицам, впереди показался Рюгенский мост через пролив Штрелазунд на остров Рюген. Минуя крохотный островок Денхольм, автомобиль пересек мост, и мы оказались на острове, еще пять минут езды по Дорф-штрассе мимо ровных возделанных полей, и вот он наш дом. Двухэтажное поместье, с небольшим бассейном на заднем дворе, площадкой для барбекю и беседка, увитая плющом. Мне всегда нравилась эта европейская аккуратность и чистота во всем. Радует глаз подстриженный Дэвидом газон и пара красивых белых кустов гортензии у главного входа в дом. Я дотащила наши чемоданы наверх, свой распотрошила в спальне, переоделась и плюхнулась на кровать. Сладкий сон не заставил себя ждать. Внизу полная сил и выспавшаяся Оливия принялась изучать купленные продукты, соображая какой ужин из этого можно приготовить.

Так прошло два дня: я хорошенько выспалась и отдохнула после перелета, Оливия заведовала кухней, она готовит намного лучше чем я, мне всегда нравятся её овощные и мясные рагу, какие вкусные запеканки она готовит и супы. У меня же постоянно что-то не так: то не досолю, то пересолю или что-то подгорит и останется сырым внутри. Я еще толком не поняла всех этих кулинарных тонкостей. Мама говорит беда в том, что я всегда питаюсь готовой домашней пищей, а если бы я пожила в общежитии, как остальные студенты, то наверняка научилась бы всему сама. Но я не вижу в этом ничего плохого, опыт приходит со временем, я одинокая девушка, готовить завтраки и ужины мне некому, и потому я решила не торопиться познавать кулинарное искусство. Эти дни мы спали, ели и лежали у бассейна, словно пара тюленей на солнышке. Погода стояла на удивление очень жаркая.

– Пора бы уже нам нормально затусить где-нибудь. - сказала Оливия, переворачиваясь на живот.

– Хочу в «Долину Нептуна» – отозвалась я, – я посмотрела их сайт и фото, это место в большом почете среди местной молодежи.

– Значит туда сегодня и пойдем. Загар уже есть, осталось только сделать прическу и макияж. Я сегодня на ужин хотела пожарить мясо на огне, не хватает бутылочки красного вина какого-нибудь хорошего.

– Ничего, заедем утром купим, после клуба. Магазины как раз уже откроются. - с этими словами я поднялась и направилась к бассейну.

Солнце клонилось к горизонту, жара постепенно сменилась приятной вечерней теплотой. Мы с Олли крутились и толкались в ванной у зеркала: она делала себе укладку феном, а я рылась в косметичке в поисках туши для ресниц. Босоножки на высоком каблуке, облегающее короткое платье с неглубоким вырезом кремового цвета, немного собрать сзади длинные ниже плеч волосы, оставляя светлые волнистые пряди лежать на плечах. Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, внимательно осматривая стройную светловолосую девушку. Отлично, к ночному отрыву готовы. Такси подъехало в одиннадцать вечера, и мы отправились навстречу приключениям.

Клуб «Долина Нептуна» находился на набережной пролива, по которой не спеша прогуливалась молодежь. Мы шли под ручку в направлении клуба, подходя все ближе к нему, мы уже слышали музыку, доносившуюся оттуда, зажигательные ритмы просачивались сквозь двери клуба, заманивая к себе любителей отдаться в её динамичные объятия. Когда мы поднялись по ступеням, нам открыли дверь, и мы оказались внутри. Атмосфера ночного и отвязного веселья тут же поглотила нас целиком, музыка зазвучала в каждой клетке тела, вибрируя и заставляя поддаться ей на встречу. Олли обернулась ко мне, шаловливо улыбаясь, и потащила меня сразу к бару. Народу было много: на танцполе, за барной стойкой, везде. Мы просочились вперед и мигом уселись на только что освободившиеся два барных стула. Один коктейль за другим, что-то синее и дымящееся в стакане, Сангрия… Пинаколада… Бакарди, и конечно же Маргарита. Бармен дает нам очередной слоёный коктейль и говорит, что нужно через трубочку сначала выпить нижний слой и потом постепенно двигаться к верхнему, я уже во всю ему улыбаюсь и принимаю из его руки стакан. И вот на языке ярким пламенем вспыхивает целый букет обжигающих вкусов, необычайная легкость чувствуется в теле. Слева к Оливии подсаживается какой-то молоденький мальчишка и что-то шепчет ей на ухо, они перекидываются парой фраз, затем Олли громко возмущается так, что слышу даже я.

– Я щас позвоню твоей маме, дружок, и скажу, что ты грязно пристаешь ко взрослым тетям! - угрожающе произнесла она заплетающимся языком, и стукнув при этом кулаком по барной стойке, парнишку сразу сдуло как ветром.

– Могла бы дать шанс мальчику! - захохотала я во всю.

– Нет, спасибо, – она как-то странно на меня посмотрела, – а вот тебе мы сегодня кого-нибудь найдем! Хватит упиваться своим одиночеством! Идем на танцпол, Сандра!

 Мы взялись за руки, чтобы не упасть по пути от опьянения и решительно направились в самую гущу танцующей внизу толпы. Держась рядышком, чтобы не потеряться, общая атмосфера безудержного веселья пронизала насквозь наши тела, заставляя их извиваться и двигаться четко в ритм музыке, казалось, ещё чуть-чуть и мои ноги оторвутся от земли, и я взлечу… Мы то и дело что-то восторженно друг другу кричали, мурашки толпами бегали по телу. Грудная клетка разрывалась под мощью звуковых волн, исходящих отовсюду. В периодически накрывающей нас темноте, пространство резко разрывало множество лазерных лучей подобно раскатам молний; в эти мгновения было хорошо видно множество рук вскинутых к верху. Оливия показала указательным пальцем на кого-то позади меня и подняла большой палец вверх: это означало «сзади обнаружен классный парень». Меня еще больше развеселили её знаки, и я неуклюже обернулась, тут же уткнувшись носом в чью-то широкую спину. И как она определила, что он классный? Парень стоял спиной к нам, в периодических ярких вспышках света можно было только различить, что это брюнет выше меня на целую голову и одетый во что-то темное. Видимо, я умудрилась наступить ему на ногу, потому что он тоже резко обернулся. В это время основной музыкальный ритм остановился, наполняя пространство проигрышем. Наши взгляды пересеклись: его темно-карие глаза и такого же цвета мои, еще одна секунда света, озарившая всех вокруг, и в мою память тут же врезались его чуть пухлые красивой формы губы, слегка вытянутое лицо, черные брови и спадающая на лоб прядь волос… мелодия вновь взорвалась с новой силой в наших телах, мы развернулись обратно и продолжили танцевать.

Неизвестно сколько времени мы провели на танцполе, уходить не хотелось, еще один трек, за ним следующий… я выкладывалась на всю катушку, стараясь больше никому не отдавить ноги. На лбу выступило несколько капель пота, рядом Оливия усиленно крутила бедрами и кивком показала мне вверх на балкон с диванами мол, пойдем, присядем. Хмель еще не до конца вышел из организма и пошатываясь мы заковыляли наверх. Я занесла ногу над первой ступенькой и поняла, что она уплывает вверх из-под меня, схватившись за поручень, я восстановила равновесие. Карабкаясь таким образом по ступеням, мы наконец-то оказалась наверху. Разделенные тонкими перегородками зоны чиллаута, одна из них свободна, усиленно борясь с головокружением, заплетающимися ногами, мы дошли до дивана и упали на него. Я прикрыла глаза, пытаясь понять своё состояние, затем открыла: потолок усиленно крутился перед глазами. Мы обязаны переждать этот шторм здесь, иначе придется возвращаться домой ползком через мост. Таким образом какое-то время мы еще полулежали так на диване до тех пор, пока кто-то не дотронулся до моего плеча. Я лениво разлепила глаза и увидела в перемежающейся яркими вспышками света темноте его, это лицо успевшее так хорошо мне запомнится. Парень, которому я отдавила ногу на танцполе, склонился надо мной и что-то громко говорил мне на немецком. Я не поняла ни единого слова и дыша на него перегаром громко сообщила, что не говорю по-немецки.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросил он уже по-английски.

– Не-е-ет, - решительно ответила я, – а по нам что, видно что нам нужна чья-то помощь?

Он посмотрел на спящую рядом со мной Оливию, которая забралась с ногами на диван и свернулась калачиком.

– Эм-м… я её сейчас разбужу и мы пойдем домой.

– Как вы пойдете в таком состоянии? Вы же еле на ногах стоите!

– А вот встанем… и как пойдём! – сказала я и поднялась с дивана, пол при этом угрожающе качнулся у меня под ногами.

– Давайте я вам хоть такси вызову! – не унимался парень.

– Мы, сами, себе, все вызовем. - заплетающимся языком ответила я и принялась будить Оливию.

– Сколько времени? – простонала она.

– Шесть утра, – парень показал на свои наручные часы, – клуб сейчас уже закроется.

– Нам надо домой, поднимайся. – я затрясла её сильнее за плечо.

Наваливаясь на перила мы сползли вниз, и держась друг за друга, вывалились на улицу. Набережная утопала в утренних лучах солнца, на каблуках стало идти совсем не выносимо, и мы кое-как ковыляли вперед.

– Как вы собираетесь в таком состоянии добираться до дома? - парень шел рядом с нами, – давайте я вас отвезу домой, скажите только адрес.

– Вот еще чего не хватало. Чтобы всякие маньяки со смазливыми личиками везли нас в свое маньячье логово.

– Ну и фантазии у тебя. – поморщился парень.

– Сам-то вон, трезвый как стеклышко. – бросила я ему.

– Я за рулем, потому и трезвый – отозвался он, – так, мы идём к моей машине!

– Ты знаешь… а я бы ещё зажгла. У-ух! – обратилась ко мне Оливия.

– Не-е… уже хватит… черт, как ноги болят, ах… не надо было одевать такие каблуки. – простонала я.

– Э-э-эй! А ну-ка не лапать меня! - возмутилась Оливия, когда парень накинул на свою шею её руку.

– Я не лапаю тебя! Ты вот-вот расквасишь себе лицо об асфальт! – возмутился тот в свою очередь.

И тут, сделав ещё шаг, моя нога подвернулась во внутрь и, потеряв равновесие, раскинув руки в стороны, я полетела навстречу земле. Незнакомец охнул и вовремя схватил меня за руку.

– Так, а ну-ка… Идти дальше можешь? - он осторожно придержал меня за талию, чтобы я вновь не упала.

– Н-н-ет, я ногу подверну-ула! – захныкала я, – черт с этими каблуками!

Разозлившись, я наклонилась, чтобы наконец снять босоножки, но перед глазами все шло кругом. Парень тихо ругнулся на своем языке, одной рукой обхватил меня за талию, а другой за ноги и взял к себе на руки. Сперва мне захотелось возмущенно прокричать что-то вроде «а ну отпусти, извращенец хренов!», но вместо этого, я обвила его шею руками и уткнулась носом в тонкий край воротника его темно-синего облегающего джемпера. Я почувствовала приятный слегка сладковатый запах его парфюма, в утреннем свете рассмотрела его причёску, мужественные и красивые черты лица. Он сосредоточенно смотрел впереди себя, Оливия еле поспевала за ним, держась за его плечо.

– Как-то прохладно здесь у воды, – поёжилась Олли, – А вы знали, что трусы были изобретены моряками в шестнадцатом веке, чтобы не вызвать гнев Посейдона. Считалось, что вид голого моряка может разозлить морского бога.

– Да неужели, – отозвался парень, – а я-то думал, чтобы всякие насекомые не заползали тебе прямо в задницу.

Вскоре мы вышли на парковку, он осторожно поставил меня на землю, вытащил из кармана брюк ключи от машины и снял с сигнализации черный лексус, а затем вновь взял меня на руки и погрузил на заднее сидение. Буквально на секунду он повернулся спиной, мой взгляд упал на задний карман его брюк, из которого торчал его мобильный телефон, ни секунды не раздумывая, я выхватила его и спрятала у себя в сумочке.

– Где ваш дом? Какой адрес? – спросил он, усаживаясь за руль.

– Кляйн Бандельвиц, шоссе Ам Банхоф Л15, это там… на острове. – ответила я, оставляя босоножки где-то под сидением.

– Я знаю где это. – он завел мотор, и мы поехали.

– … ой-й… меня щас стошнит. – простонала Оливия.

– Эй! Ты не мог бы ехать помедленнее, потому что мне кажется, что и меня тоже сейчас стошнит, – бросила я парню, и тот кажется, немного снизил скорость.

Автомобиль вырулил на мост, и тут Олли приспичило открыть окно.

– Душно! Как душно! Дышать нечем! Нужен воздух! – она опустила стекло и по плечи высунулась в окно, – Хэ-ээ-эй! Это мы! Едем домой из клуба!

– А ну сейчас же засунься обратно! – обернулся разозленный незнакомец.

Наконец мы подъехали к нашему дому, Оливия выбралась из машины и поплелась к дому, роясь в своей сумочке в поисках ключей. Молодой человек вышел из машины и открыл передо мной дверь, я пододвинулась поближе, и он вновь взял меня за руки. Оливия отперла дверь, и мы все вошли. Она тут же плюхнулась в кресло, а парень бережно опустил меня на диван в гостинной.

– Ну, я пошел. – сказал он.

– Эй, спасибо тебе… – прошептала я, касаясь его руки, чувствуя как сон стремительно давит мне на веки.

– Да не за что. – он вышел и закрыл за собой дверь с той стороны.