Хлопья снега неторопливо сыпались с неба, кружась в случайных вихрях воздуха. Медленно падали на козырек окна второго этажа и исчезали в толстом слое снега. Я слушала голос своего врача и чувствовала, как внутри меня всё холодеет.

– Доброе утро, миссис Эберт, – сдержанным тоном приветствовала меня доктор Рид, – у нас есть новости насчет ваших последних анализов. Это очень важно. Прошу вас приехать к нам в клинику как только сможете.

– А что не так с ними? – её тон мне совершенно не понравился.

– Было обнаружено серьезное заболевание, это лучше обсудить при личной встрече.

– Хорошо, я сегодня же буду у вас. – сказала я и нажала отбой.

Что они там нашли? Нужно немедленно это узнать. Родители уже вернулись из отдыха и я попросила съездить маму вместе со мной. В груди поселилось очень неприятное ощущение, я изо всех сил старалась настроить себя на то, что всё обойдется. Я была здорова, не считая пары мелочей, которые ребенку никак не навредят. Сразу же после этого звонка, не помня себя от волнения, я понеслась разыскивать по дому маму. Она насторожилась и вся напряглась, но тут же взяв себя в руки, сказала, чтобы я не медлила и спускалась к машине. Помню, что только накинула куртку, мы с ней сели в мой автомобиль и поехали в больницу. Всю дорогу мои мысли лихорадочно метались, пытаясь уловить, вспомнить хоть что-нибудь, что могло быть со мной не так. Всё это время врачи ничего плохого не находили, и анализы были хорошими. Оказавшись на парковке перед клиникой, я выбралась из машины, и мы с мамой направились ко входу. Холодный ветер стелил по только что расчищенному от снега полу мелкую порошу, я шла, глядя перед собой, чувствуя в ногах мелкую дрожь.

Доктор Рид провела нас в свой кабинет, и мы сели напротив ее стола.

– Ситуация очень серьезная. В тех анализах, что вы сдавали на прошлой неделе, миссис Эберт, был обнаружен особый маркер, относящийся к поздней форме токсикоза, иными словами, эклампсия. Это заболевание возникает во время беременности, самих родов и в послеродовой период, при котором артериальное давление достигает такого высокого уровня, что появляется угроза жизни матери и ребенка.

– Не понимаю... – сказала я растерянно, – но вы же наблюдаете меня с самого начала моей беременности! Я столько раз сдавала анализы и в них ничего не было!

– Сандра, тише. Послушаем, что скажет дальше доктор Рид... – мама прикоснулась осторожно к моему плечу.

– Я очень сожалею, миссис Эберт, что так получилось. Но это заболевание невозможно выявить на ранних сроках беременности. Не существует ни одного теста, позволяющего с достаточной достоверностью прогнозировать эклампсию.

– И что нам теперь делать? – спросила мама.

– Единственным методом лечения является досрочное родоразрешение. Я бы рекомендовала вам остаться здесь под нашим наблюдением, потому что теперь есть риск проявления припадков эклампсии - судороги с потерей сознания, во время которых вы можете погибнуть. Риск очень высок, может случиться кровоизлияние в мозг, асфиксия, отек легких. Ребенок может погибнуть от острой гипоксии, то есть задохнуться.

Я сидела с потерянным видом, чувствуя, что начинаю терять эмоциональный контроль. Мне хотелось спорить, кричать, винить во всем врачей. Хотя я прекрасно слышала слова доктора Рид и так же понимала, что тут нет ни чьей вины. Все обследования проводились своевременно и качественно. Ничего не остаётся, кроме как собрать вещи и приехать сюда, чтобы находиться теперь под постоянным наблюдением врачей.

– Завтра вечером помогу тебе собрать вещи, неизвестно сколько придётся там проторчать тебе. Даже не думай о плохом, слышишь? Всё обойдётся и будет хорошо. – сказала мама, посмотрев на меня.

Садясь в машину, я ничего ей не ответила. Я хотела знать точно свои вероятности на благоприятный исход, если этому было суждено случиться, то я должна была подготовиться морально к самому худшему. Поднимаясь дома по лестнице на второй этаж, я поняла, что должна была разрушить семейную идиллию радостного ожидания, сообщив эту весть своему мужу. Мне не хотелось этого делать, но он был обязан знать. Сияющее от радости лицо Кристиана посерело, когда он услышал мои слова. Мы стояли молча, застывшие, не смеющие что-либо сказать друг другу на счёт этого. Я знала, что для него это было тоже шоком, и он всё еще переваривает услышанное. Всю дорогу я старалась держаться, неизвестно как и откуда брались силы, чтобы не расплакаться, я должна быть сильной. Чтобы не сделать ещё хуже, я не должна была показывать ему своих слёз, зная, что сейчас творится и в его душе, но слёзы всё равно предательски полились по моим щекам, и вся боль в груди вырвалась с громким всхлипом. Кристиан тут же прижал меня к себе.

– Мне страшно... просто страшно… - прошептала я, содрогаясь в рыданиях.

– Тебе нельзя волноваться. – сказал он сухо, – не думай о плохом. Доктор ведь сказала, что есть шансы, если начать досрочные роды, то все будет хорошо.

– Вероятность. Я ненавижу это слово. Ты знаешь, что известно только несколько случаев, когда мать или ребенок выживали после родов? Это вероятность ничтожно мала... Кристиан, мы можем потерять нашего ребенка или меня вместе с ним... – я продолжала плакать, утыкаясь лицом в его толстовку.

– Я понимаю. Этого не случится, слышишь? Я не верю в это. Шансы есть, и на них вся наша надежда. Все будет хорошо, любимая. Я сделаю все, чтобы не случилось ничего плохого ни с тобой, ни с нашей малышкой.

После этих слов он тяжело вздохнул и сильнее прижал меня к себе.

 

На следующий день я так и не смогла привести своё психическое состояние в норму. Мама постоянно ходила за мной и тряслась над каждым моим чихом, а я изо всех сил стараясь не показывать, что переживаю, часто запиралась в ванной и давала там волю эмоциям. Натянуто улыбалась, показывая, что я спокойна. Как бы он сам ни старался это скрыть, это все равно было заметно: Кристиан ходил подавленный и так же, как и я, делал вид, что все будет хорошо, а я всё равно замечала боль и страх в его глазах. У него появились небольшие синяки под глазами и пара седых волос на виске, он не спал всю ночь и страшно переживал, так же как и я, только его выдержка все равно не могла этого скрыть. Когда он смотрел на меня и улыбался, улыбка эта была грустная, за ней скрывался страх потери любимого человека, ужас от того, что это вообще может произойти. Вечером мама вошла ко мне в комнату, чтобы помочь мне с вещами. Словно робот я ходила от шкафа к сумке и укладывала туда мелочевку. Этой ночью сон никак не приходил. Я лежала уже третий час подряд с открытыми глазами, ворочаясь с бока на бок. Мысли о предстоящих родах не давали мне покоя. Они проносились в моей голове огромными кричащими буквами: "что если она не выживет?", "что если меня не станет?", "как он будет здесь без меня?", "Я боюсь за него", " Я боюсь за своего ребенка", "Мне страшно от того, что однажды я больше не осознаю себя в этом мире". Мысли душили сознание, клевали и терзали, безжалостно отрывая по куску от меня самой. Я тихо глотала слезы и больше ничего не могла сделать. Кристиан наконец-то заснул.

Как несправедливо порой бывает, жизнь дает тебе почти все, о чем ты мечтал, а потом в один день забирает всё это. Ты никогда не знаешь когда это случится и счастливо продолжаешь жить в неведении. Однажды неприятность показывает свой нос из-за угла, и если ты внимателен и замечаешь её вовремя, то возможно есть время все исправить. В иных случаях неприятности заранее дают о себе знать, лишь для того, чтобы показать тебе, что ты ничего не можешь с ними сделать. Что теперь ты должен проживать каждый день в ожидании грозы, молнии, которая неминуемо поразит тебя. Неприятность усмехается над тобой, ты слабый человечишка, который не может совладать с собой, который без конца жалеет себя. Погружаясь в пучины негатива, свет наверху может погаснуть навсегда. Самое плохое это то, что ты можешь забыть о том, что этот свет был когда-то у тебя, ты перестанешь смотреть вверх, перестанешь замечать его. В своих переживаниях я совсем забыла об этом. Я ходила с маской спокойствия, а сама ненавидела себя за то, что из-за меня страдают близкие и любимые мне люди. Да, я отчаянно жалела себя и не понимала, чем я такое заслужила. Я всегда думала, что дети не должны страдать, они невинны и чисты как маленькие ангелы. Особенно те, что еще не родились. Все чего мне хотелось, это хотя бы раз увидеть лицо моей девочки и услышать её крик, если кто-то из нас выживет, пусть это будет она... Если за это нужно заплатить собственной жизнью, пусть будет так.

Утро настало, пробираясь в комнату яркими солнечными лучами между штор. Я открыла глаза и попыталась встать, чувствуя самое что ни на есть разбитое состояние, я решила сходить в ванную и умыться, а затем спуститься на кухню, чтобы выпить стакан воды. Дома были только Рэймонд, Кристиан и Кайл, родители отлучились в магазин за необходимыми вещами мне в больницу. Поднимаясь обратно в свою комнату, на последней ступеньке мою ногу неожиданно пронзила острая боль такой силы, что я не смогла на неё ступить и потеряла равновесие. Я упала на бок, от удара у меня слегка закружилась голова, судорога еще больней свела голень.

– Кристиан... Кристиан!!! – крикнула я как можно громче.

Он тут же выбежал из комнаты Рэя и подбежал ко мне.

– Что... Что случилось? Ты упала? Не ушиблась? – взволнованно затараторил он.

– Я... Не могу подняться. Левую ногу свело. А-а-ах! Больно!

– Держись! Я сейчас её разотру. – он принялся тут же разминать мою голень.

Как только его руки коснулись моей сведенной мышцы, резкая и острая боль от ног до головы прокатилась по моему телу, в глазах стремительно начало темнеть…

– Сандра? Ты слышишь меня?! – он заметил, что я обмякла и начала запрокидывать голову назад. Он вовремя её подхватил, чтобы я не ударилась, пару раз похлопал меня по щекам.

– Говори со мной! Ты меня слышишь? – Кристиан повторял это снова и снова, его слова звучали уже совсем где-то далеко. В конце концов мое сознание отключилось, и я больше не слышала своего мужа.

На переполох прибежали Рэй и Кайл. Увидев меня, лежащей на полу, и перепуганного Кристиана, согнувшегося надо мной, мой брат грохнулся на коленки рядом с нами.

– Что с ней?

– Ногу судорогой свело, и она потеряла сознание. Это эклампсия, обычно от судорог люди не теряют сознание.

– Когда? Когда ей диагностировали это? Почему мне не сказали? – Рэймонд начинал заводиться.

– Позавчера. Она сказала только мне и родителям! Зная статистику по этому заболеванию, я бы хотел что-то более обнадёживающее,чт чем усилия нашей медицины. – сказал Кристиан, сжав зубы.

– Нужно в клинику… – неуверенно сказал Рэй.

– Ты понимаешь, что у нас… у меня нет шанса на ошибку. Я не хочу потерять её и нашего ребенка. Все что ей там наплели только ради того, чтоб она не паниковала раньше положенного срока! – глянув исподлобья на Рэя, резко ответил Кристиан.

– Нужно связаться с Нэдом. Я больше чем уверен, что на Сенаре ей помогут. – вдруг вклинился Кайл. Похоже, он единственный здесь, кто пока еще сохранял полное спокойствие и разум.

– Ты в своем уме?! – возмутился Рэй, – моя лаборатория сгорела! Все оборудование, что уцелело, оттуда вывезено, или там же было испорчено! Нам больше не попасть в Пространство «Z»!

– Не все оборудование испортилось. Я кое-что прихватил с собой тогда... – уклончиво ответил Кайл, – одевайтесь! Мы едем в твою Рэй лабораторию!

Парни решительно переглянулись. Не говоря друг другу ни слова, Кристиан тут же взял меня на свои руки, Рэй метнулся в свою комнату за своим чемоданчиком, а Кайл побежал открывать гараж, прихватив при этом с собой плед из гостиной.

– Поедем на моей! – Кристиан кинул связку ключей от своей машины Рэю, и тот на лету её поймал, – у Сандры слишком тесная машина, и мы там все не поместимся.

Рэймонд снял машину с сигнализации, открыл заднюю дверцу Кристиану, тот вместе со мной погрузился на заднее сидение автомобиля, а сам плюхнулся за руль, Кайл занял место спереди. Машина резко сорвалась с места и рванула по дороге.

– Быстрее! Плевать на светофоры! – торопил Кристиан Рэя.

– Я и так гоню, как могу! – нервно откликнулся тот, заметив, что стрелка спидометра перевалила за 130 километров в час.

Рэймонд ехал как сумасшедший, нарушая кучу правил дорожного движения, к счастью время близилось к ночи, поэтому движение на дорогах было не таким уж плотным, а о штрафах, которые пришлют позже по почте, никто не заботился сейчас. Впереди показался университет, Рэй припарковался прямо на газоне рядом со входом, Кайл пулей вылетел из машины и побежал открывать дверь Кристиану на руках со мной. В университете вахтер посмотрел поверх очков на пробегающую мимо делегацию из двух парней, беременной девушки без сознания, ребенка лет семи-восьми и снова уткнулся в газету. Просто он был хорошо знаком с Рэймондом Фостером, мимо его вахты что только не проносили, начиная от двухголовых коз и заканчивая мертвыми коровами. Дверь в лабораторию была опечатана, подойдя к ней, невзирая на это Кайл открыл её. Они зашли в лабораторию, электричества здесь уже не было, в воздухе еще отчетливо чувствовался запах гари, полностью покрытые копотью стены напоминали о не так давно произошедшем здесь пожаре. Рэй уверенно шагал впереди, в одной руке у него был чемоданчик, а в другой – фонарик которым он освещал себе путь. Кристиан и Кайл спешили за ним. Молча они спустились в подвальную комнату, она уже была полностью пустая, не считая грязной стеклянной перегородки, которая была всё еще здесь. Вентиляция здесь не работала, воздух был тяжелым и спертым.

– Кто там последний, оставьте дверь открытой, проветрим немного. – крикнул Рэй.

Всё так же молча уверенными и быстрыми движениями Рэймонд расстелил на полу плед, и Кристиан положил меня на него. Рядом уселся Кайл, ставя у моей головы футляр, с находящимся внутри алюминиевым цилиндром, по обе стороны от меня Рэй готовил шприц, а Кристиан цеплял электроды на мои виски. Счёт шёл на минуты.

– Кто-то должен пойти туда с ней, чтобы перенестись в Пространство «Z» и связаться через консоль с Нэдом. – наконец сказал Кайл.

– Таким образом в том теле она должна быть в сознании, и с ребёнком всё должно быть хорошо. Нужно лишь, чтобы Нэд полностью перенёс её на Сенар. – продолжил Рэй.

– Это буду я, и это не обсуждается. – заявил Кристиан, – Кайл, рисковать твоей жизнью я не хочу, после того, как мы еле вытащили тебя с того света. Рэй, ты тоже остаёшься здесь, тебе рано пока склеивать ласты, следи за нашими жизненными показателями.

– Что если не получится? – Рэй напряжённо глянул на Кристиана.

– Получится, и никак иначе. – отчетливо произнёс каждое слово тот, – львиная доля успеха заключается в вере в него. Потому, я призываю всех здесь верить в это. Все готово, Кайл открывай футляр.

Парни вышли за перегородку. Оставшийся внутри Кайл открыл футляр и сам поспешно вышел.

– Ты взял с собой записи и рисунки интерфейса консоли? Как мне связаться с Нэдом?

– Э-э-э.... Черт! Я забыл бумаги и блокнот дома... – сказал Рэй, кусая ногти на пальцах.

– Рэймонд... Кристиан...! – взволнованно воскликнул Кайл.

– Что такое? – Кристиан повернулся к нему и тут же застыл с открытым ртом, тупо уставившись на пустое место за перегородкой, – где она?

– Она просто исчезла! Она растворилась прямо на моих глазах! – отчаянно заголосил ошарашенный Кайл.

Нереальность происходящего поглотила его целиком. Рэймонд схватился за голову обеими руками.

– Куда она исчезла, Рэй?! – Кристиан резко повернулся к нему и впился взглядом, – так ведь не должно быть! Настоящее тело остается здесь, а его копия там! Что происходит?! Где она?

– Я ... Я не знаю!!! Ты мог бы не орать на меня?! Я плохо думаю, когда на меня орут! – Рэй был весь взвинчен.

– Тогда напрягись и подумай хорошенько! – Кристиан схватил его за грудки и хорошенько встряхнул, – отправь меня сейчас же туда!!! – отчаянно крикнул он.

Рэй спешно поправил очки и кинулся готовить второй шприц со снотворным. Кристиан махом снял с себя джемпер, кинул его на пол, туда же свои очки и лег на одеяло, сделав глубокий вдох и выдох он попытался максимально расслабиться. Игла вошла в вену на внутренней стороне локтя, и снотворная смесь оказалась внутри, разносимая кровеносной системой по всему телу. Прошла минута... Вторая... Кристиан заснул. Блуждающее между реальностями сознание собралось в одной точке и развернуло свое восприятие на другом конце реальности, сосредоточив свои чувства на ощущениях "здесь и сейчас". Кристиан открыл глаза и поморщился, он снова был в Хранилище, искусственно созданном сенарийцами для хранения отходов. Он поднялся с пола и быстро огляделся, оценивая обстановку: здесь было снова темно и пусто, как всегда никакого ветра, грязи, пыли. Сориентировавшись по расположению "зданий", он побежал в нужном ему направлении, пытаясь вспомнить по ходу интерфейс управляющей консоли. Вскоре впереди показались едва различимые очертания искомого предмета, Кристиан подбежал ближе и уверенно приложил ладонь к распознающей панели. Консоль ожила и вмиг отобразила перед ним свой голографический интерфейс. Глядя на совершенно незнакомый язык, Кристиан почувствовал глубокое отчаяние, не зная, что делает, он переходил из одного меню в другое, из одного раздела в следующий. Нужно послать запрос в научный сектор, там его заметят и обязательно примчатся сюда. Но как это сделать, не зная их языка?! Хорошо, если среди незнакомых ему сенарийцев окажется Нэд, в противном случае придется импровизировать. Случайным образом он вышел в каталог, где показались изображения сенарицев, Кристиан прокрутил страницу вниз, пытаясь узнать лицо, которое он видел всего несколько раз. Невыполнимая задача, учитывая, что почти все сенарийцы были на одно лицо. У него не было чувства правильности сделанного, была лишь надежда на то, что сообщение из этого пространства ушло на Сенар. Внезапно Кристиан насторожился и начал оглядываться по сторонам.

– Эй! Кто здесь? – негромко сказал он в темноту.

В нескольких метрах от себя он услышал тихие приближающиеся шаги.

– Мистер Эберт, вы пришли сюда, чтобы услышать мои слова благодарности за предоставленный нам уникальный образец? – произнес голос из темноты.

– Что?… – Кристиан нахмурился, изо всех сил вглядываясь в темноту.

– Спасибо. Спасибо вам. Ради этого, может быть, я и сам к вам пришел. Это неоценимая помощь для нашей работы. – говоривший наконец-то подошел поближе.

Кристиан различил в темноте светлые очертания фигуры, а затем и самого лица. Бледная, почти белая кожа, белые волосы и темные отметины под глазами, это был Геон.

– Это моя жена. – зло процедил сквозь сжатые зубы Кристиан, – немедленно верни её мне!

Неожиданно, Геон вскинул голову и с наслаждением засмеялся.

– Ваша спутница, мистер Эберт, это то, чего мы ждали всю жизнь. Ваша жена исправит ошибку, которая не должна была с нами случаться. Я уже не могу её вам вернуть, да и не хочу. Она слишком ценна для моей работы. – сказал он, продолжая улыбаться.

Кристиан смотрел на него и думал, что-то в нем было не так. Его поведение было совсем не типично для сенарийца. Он вел себя как обезумевший... человек? Этот смех, безразличие в его тоне и какая-то холодная вежливость.

– Если тебе хоть сколько-нибудь дорога собственная жизнь, белобрысый ты ублюдок, верни её мне по-хорошему. Я ведь на все ради неё пойду. В противном случае, ты встретишь свою смерть вместе со мной. Я не уйду без своей жены отсюда!

– Мне очень жаль, мистер Эберт. Ваше присутствие здесь не желательно. Мне придется принять меры. – на его лице снова появилась самодовольная ухмылка.

Правой рукой он достал откуда-то из недр своей одежды некую металлическую рукоять. В этот миг Кристиан понял, что Геон тоже готов пойти на все ради "ценного образца". Назад дороги нет. Каждая секунда дорога, каждый миг уносит его от прежней жизни в неизвестность, и его непоколебимая уверенность в том, что он должен защитить меня, защитить свою любовь, все, что ему так дорого, росла с неимоверной скоростью. Геон сделал шаг вперед, затем другой, внезапно пространство рядом с ним осветило неяркое белое свечение – из рукояти, которую он держал, вырвалась длинная извивающаяся нить наподобие плети. Сомнений почему-то не было в том, если такая пройдется по твоему телу, то кроме мясных лоскутов от тебя ничего не останется. Геон поднял руку и световой хлыст взметнулся в воздух. Кристиан закричал что было сил, он был безоружен. Он не взял с собой даже простого ножа. Вообще ничего. Но ему было нужно что-то, такое же смертоносное и опасное, как эта светящаяся нить. И тогда он почувствовал в своей правой руке что-то металлическое и холодное. Точно такая же рукоять. Не думая, он провел большим пальцем руки по её поверхности, нащупывая небольшое углубление. В один миг вспыхнула еще одна вспышка, второй светящий хлыст вырвался на свободу. Время невероятно ускорилось, не желая быть первым застигнутым врасплох, Кристиан побежал навстречу Геону, лицо которого приобрело слегка удивлённый вид. Спрятанный рядом под панелью с управляющей консолью крохотный приемник, начал потихоньку нагреваться и плавится. Его задача была проста: передавать команды, вводимые вручную с консолей, другому прибору на материализацию любой материи, но сейчас он не выдерживал, принимая огромный поток сигналов, исходящих из мозга Кристиана, воля к жизни и победе которого достигла своего максимума. Формируя мозговые сигналы в команды, они возвращались обратно в виде материи. Технология материализации никогда раньше не принимала подобного рода сигналов, теперь это был бесконтрольный поток не расшифровываемых в основном команд. С каждым шагом он приближался, с каждым вздохом ярости прибавлялось, ненависти, отчаяния, решительности. Пол под его ногами расходился волнами, стены "зданий", находившиеся рядом, "поплыли", как расплавленный пластик. Материя искажалась под натиском деструктивного влияния негативных эмоций, зашкаливавших в сознании Кристиана. Если бы он обратил на это свое внимание, то возможно наглядно убедился, как порой разрушительны бывают плохие эмоции в прямом смысле.

Казалось еще чуть-чуть и хлыст Кристиана разрубит Геона напополам, но как только светящаяся нить приблизилась к его телу, главный учёный Сенара вмиг начал растворяться в воздухе. Увидев, что тот запустил процесс телепортации, Кристиан успел схватить Геона за его одежду в районе живота, и они оба исчезли.